Фельдшер махнул рукой.
– Не довезем, – едва слышно буркнул.
Маша сильно сжала мою руку.
– Ай! Ай! Больно! – выкрикнул я.
Маша нежным голосом прошептала, смотря мне в глаза:
– Пашенька! Нельзя сейчас спать! Потерпи! Приедем, поспишь!
– Куда его? – спросила Маша.
Леха буркнул:
– В городскую Святой Ольги!
Я начал закрывать глаза. Маша опять сжала мою руку.
Я крикнул:
– Больно!
Маша, чуть не плача, смотрела на меня:
– Паша! Пашенька! Должно быть больно! Не спи! Нельзя сейчас спать!
Тут что-то зазвонило, похожее на телефон. Водитель взял трубку.
– Да! Да! Понял! – и повесил трубку.
– Что? – спросила Маша.
Леха закричал:
– Вот сволочи! В городскую не принимают! Придется ехать на Елизаровскую, это еще 30 минут в лучшем случае!
Леха развернул скорую на 180 градусов. И мы помчались в другом направлении. Маша с фельдшером переглянулись, повисла пауза. Это прозвучало, как приговор.
Младший фельдшер тихо сказал, глядя, как Маша двумя руками держит мне руку:
– Отпусти его, пусть засыпает, мы сделали все, что могли.
Маша посмотрела на меня. Из правого глаза у нее скатилась слеза.
Маша сказала:
– Побеждает лишь тот, кто сражается!
Она закричала, сжав вновь мою руку:
– Леха, тормози!
Скорая остановилась на перекрестке с включенной «люстрой».
– Поворачивай назад! Едем в городскую!
– Они не примут, – возразил Алексей.
Маша громко и властно сказала:
– А я его уже привезла! Если они его не примут, то это будет считаться убийством. Пусть только попробуют! Я его уже привезла! Леха, жми, родной!
Алексей развернул вновь скорую на 180 градусов, и мы помчались в городскую больницу.
Через семь минут скорая влетела в ворота больницы и подъехала к приемному покою. Меня быстро выгрузили и завезли внутрь.
С порога дежурная тучная женщина в очках запротестовала:
– Мы не принимаем!
Маша перебила ее:
– У нас большая потеря крови, он умирает!
Дежурная повысила голос:
– Вас должны были перенаправить!
Маша закричала на весь дежурный покой:
– Нас никто не перенаправлял! Я его уже привезла! Дежурного врача-хирурга быстро!
Тут на крик прибежала дежурный хирург с двумя ассистентами. Она, та самая Анна Сергеевна, дежурный хирург.
Анна с холодным взглядом, не обращая внимания на меня, подошла к Маше и отчеканила:
– Так! Что за произвол? Вам сказали, куда его везти! Мы не принимаем.
Маша на секунду оторопела, но тут же выкрикнула:
– Не повезу его никуда! Он больше ни докуда не доедет.
Анна холодным взглядом посмотрела на меня и перевела взгляд на Машу:
– Случаются несчастья. Но это не перекладывает вашу ответственность на нас.
Я заплакал. Не зная, откуда у меня еще взялись силы, но я чувствовал глубокую обиду.
Маша развела руками и заплакала вместе со мной.
– Вы понимаете, что вы делаете? – закричала Маша. – Не повезу! Не повезу.
Анна закричала ей в ответ:
– Ну и не вези! Тогда я в протоколе напишу, что ты его сюда уже мертвого привезла!
Маша, услышав это, остолбенела, закрыв рот рукой от услышаного. Маша посмотрела на плачущего меня, лежащего с перебинтованной головой, на Анну и, заикаясь, всхлипнула: