Фельдшер махнул рукой.

– Не довезем, – едва слышно буркнул.

Маша сильно сжала мою руку.

– Ай! Ай! Больно! – выкрикнул я.

Маша нежным голосом прошептала, смотря мне в глаза:

– Пашенька! Нельзя сейчас спать! Потерпи! Приедем, поспишь!

– Куда его? – спросила Маша.

Леха буркнул:

– В городскую Святой Ольги!

Я начал закрывать глаза. Маша опять сжала мою руку.

Я крикнул:

– Больно!

Маша, чуть не плача, смотрела на меня:

– Паша! Пашенька! Должно быть больно! Не спи! Нельзя сейчас спать!

Тут что-то зазвонило, похожее на телефон. Водитель взял трубку.

– Да! Да! Понял! – и повесил трубку.

– Что? – спросила Маша.

Леха закричал:

– Вот сволочи! В городскую не принимают! Придется ехать на Елизаровскую, это еще 30 минут в лучшем случае!

Леха развернул скорую на 180 градусов. И мы помчались в другом направлении. Маша с фельдшером переглянулись, повисла пауза. Это прозвучало, как приговор.

Младший фельдшер тихо сказал, глядя, как Маша двумя руками держит мне руку:

– Отпусти его, пусть засыпает, мы сделали все, что могли.

Маша посмотрела на меня. Из правого глаза у нее скатилась слеза.

Маша сказала:

– Побеждает лишь тот, кто сражается!

Она закричала, сжав вновь мою руку:

– Леха, тормози!

Скорая остановилась на перекрестке с включенной «люстрой».

– Поворачивай назад! Едем в городскую!

– Они не примут, – возразил Алексей.

Маша громко и властно сказала:

– А я его уже привезла! Если они его не примут, то это будет считаться убийством. Пусть только попробуют! Я его уже привезла! Леха, жми, родной!

Алексей развернул вновь скорую на 180 градусов, и мы помчались в городскую больницу.

Через семь минут скорая влетела в ворота больницы и подъехала к приемному покою. Меня быстро выгрузили и завезли внутрь.

С порога дежурная тучная женщина в очках запротестовала:

– Мы не принимаем!

Маша перебила ее:

– У нас большая потеря крови, он умирает!

Дежурная повысила голос:

– Вас должны были перенаправить!

Маша закричала на весь дежурный покой:

– Нас никто не перенаправлял! Я его уже привезла! Дежурного врача-хирурга быстро!

Тут на крик прибежала дежурный хирург с двумя ассистентами. Она, та самая Анна Сергеевна, дежурный хирург.

Анна с холодным взглядом, не обращая внимания на меня, подошла к Маше и отчеканила:

– Так! Что за произвол? Вам сказали, куда его везти! Мы не принимаем.

Маша на секунду оторопела, но тут же выкрикнула:

– Не повезу его никуда! Он больше ни докуда не доедет.

Анна холодным взглядом посмотрела на меня и перевела взгляд на Машу:

– Случаются несчастья. Но это не перекладывает вашу ответственность на нас.

Я заплакал. Не зная, откуда у меня еще взялись силы, но я чувствовал глубокую обиду.

Маша развела руками и заплакала вместе со мной.

– Вы понимаете, что вы делаете? – закричала Маша. – Не повезу! Не повезу.

Анна закричала ей в ответ:

– Ну и не вези! Тогда я в протоколе напишу, что ты его сюда уже мертвого привезла!

Маша, услышав это, остолбенела, закрыв рот рукой от услышаного. Маша посмотрела на плачущего меня, лежащего с перебинтованной головой, на Анну и, заикаясь, всхлипнула: