– Я тебе уже сказала: дело не в этом.

Двое переругиваются, остальные внимают. Никто связываться не хочет с разборками.

– Так в чём дело? – Тимур настаивал. – Мне кажется я заслужил, чтобы мне честно обо всём сказали.

– Понимаешь, – вступает в диалог Адам. – "Наконец-то, хоть Адамочка" – думает Света, – у нас команда, а ты сам по себе. Я доходчиво объясняю?

– Для всех готовлю, палатки ставлю. Как так я – сам по себе?

– О боже! – Восклицает Света, про себя произнося: "Вот кусок дебила!"

– Двое суток прошло, как я первый раз за пять лет в лесу оказался, а вы что хотите, чтобы я один обратно шёл? – Последний аргумент на походников подействовал. Тимур умело надавил им на совесть. Все без исключения, включая Свету, почувствовали себя не в своей тарелке. Обсуждая, что Тимур для них обуза, они совсем не приняли в расчёт, что возвращаться назад ему придётся одному. Про всё поговорили – и про припасы, и про палатку (в конце концов, можно и в одной палатке спать, тесновато, ну и пусть, всё лучше, чем диверсантов на марше изображать), забыли про обратный путь. – А билеты? – напомнил Тимур. – Нет ребята, я не самоубийца. Пойду со всеми до Рая.

Ответить походникам Акулову оказалось нечего, так и не придя к решению, они разошлись по палаткам.

День третий. Как ни в чём не бывало, Тимур следующим утром встаёт – не свет не заря, первым снова. Готовит завтрак. Учитывая пожелания туристов, варит им макароны, тушёнку заменяя консервированными сосисками. Закончив с готовкой, зовёт к столу:

– Девушки, прошу на завтрак! – проходя мимо женской палатки, крикнул он, сопроводив призыв стуком половника по своей алюминиевой миске.

– Парни, подъём! Еда на столе! – входя к себе в палатку, оповестил он.

Ни Адам, ни Дима не спали, лежали злющие, слушали, как Тимур хозяйничает. Адам, не выдержав, заявил:

– Ты чего раскомандовался?

– Я не раскомандовался, а приглашаю к столу, – слова Тимура прозвучали примирительно, хотя зрачки укололи руководителя похода рапирой вызова, мол, давай, скажи что-нибудь ещё, рискни.

– Нам спешить некуда, – нарочито зевая, сообщил Дима.

К столу все выходят вовремя, – не холодное же есть, – и в дорогу отправляются все вместе: глупо делать вид, что занят, тянуть время праздно шатаясь по полянке. Халявить для людей, которые привыкли честно работать, труднее, чем умирать на ходу. Как и в прошлые дни, Тимур всех подгоняет. Он как будто специально действовал всем на нервы. Сделав противоположные выводы ожидаемым после вчерашнего, он не стремился всех обогнать, Тимур заставлял всю группу идти быстрее. Сам он возглавлял человеческую многоножку: со стороны кажется, что он не чувствовал усталость; что для него раз плюнуть на одном дыхании обогнуть земной шар. Он шёл, а мыслями витал далеко: под хруст веток, шуршание листвы он вернулся туда, в тот тёмный период жизни, когда запутался…

На белом экране тревожно пульсировала надпись – "Для служебного пользования". Потом в ушах послышались нарастающие крики: "Великая Россия или смерть!!!" – и вот Тимур оказался вновь там, на футбольным поле, где впервые встретился с Ведуном.

Они пришли из ниоткуда, так, во всяком случае, показалось Акулову. На поле из соседнего леска выполз туман, а из него возникли они. Шобла ублюдков атаковала, налетела лавой, взяла в ежовые рукавицы окружения. Началась потеха. Тимур бился в первых рядах, на него вылетел крепко сбитый боец в камуфляжных штанах и короткой кожаной куртке с дополнительными нашлепками на плечах. У бойца тёмные зрачки горели, как у кота: крепко сжав челюсти он раздавал тяжеленные плюхи, валя товарищей Тимы штабелями, отправляя общаться с галюнами одним точным выверенным попаданием в бороду. Тимур не думал, он кинулся нокаутёру навстречу. Заруба на ближний дистанции – кто кого уронит. Оба били с уклонов, шараша крюками по всем этажам. Акулов пропустил боковой в висок, в глазах потемнело, он вынужден был сделать шаг назад. Его противник, поняв, что побеждает, раскрылся, на этой ошибке Тима поймал врага. Легко подскочив на месте, он выбросил колено, угодившее урождённому лесорубу сбоку в челюсть – "Бдук" – враг на карачках. Добить Тимуру ошеломлённого бойца не дали, его оттеснили от тела, забросав кулачными бомбами: видно, с ценным фруктом столкнула судьба Акулова, раз за него так впрягались.