Остановившись, доктор перевел дух и, придержав дверь, вошел в кабинет следом за мной. Естественно, подготовить все к его приходу я не успела и мысленно порадовалась, что рентгена брюшной полости не будет.

В смотровой Дэвид взбалтывал барий.

– Спасибо, Дэвид, – произнес Хейз. – Нам это не понадобится.

Дэвид молча кивнул, потому что видел снимки и понимал, что к чему.

Я помогла Дане сесть. Выпрямившись, она непонимающе посмотрела на нас.

– Дана, – начал доктор Хейз, – скажи, когда впервые ты почувствовала себя плохо? В среду утром?

– Да, – ответила она с возрастающим беспокойством в голосе.

Доктор задумался на секунду, а затем улыбнулся и взял девушку за руку:

– Рентген брюшной полости сегодня делать не будем. Доктор Вэнс выпишет вам направление на томографию. Пока одевайтесь и ждите в приемной. Вас скоро позовут. Кстати, с вами есть кто-нибудь?

– Джоуи, мой парень.

– Вот и замечательно. – Хейз ласково похлопал ее по руке.

– Я поправлюсь, доктор? – спросила она, с трудом удерживаясь в сидячем положении.

Он по-отечески улыбнулся:

– Сделаем все возможное. Не переживайте.

Я помогла Дане спуститься на пол.

– Пелерину не снимайте. – Я предусмотрительно прикрыла ее сзади второй накидкой. – Эту набросьте сверху, как халат.

Она надела накидку и, опираясь на мою руку, добрела до стула и села.

– Вот так, теперь обувайтесь и попытайтесь расслабиться. Я через минуту вернусь.

– Хорошо, – покорно пробормотала девушка.

Прихватив историю болезни, я поспешила вслед за доктором в ординаторскую.

Отойдя подальше, чтобы Дана не могла нас расслышать, он повернулся ко мне:

– Попробуй ее разговорить. Пусть поподробнее расскажет, что с ней случилось.

– Я попробую, но из необычного она упоминала только укус.

– Точно не животное?

Я пожала плечами:

– Она утверждает, что какой-то пьянчужка. Но рана явно зараженная.

Хейз снова посмотрел на экран монитора:

– Да, плохи дела. Девушка вроде бы очень милая.

Я мрачно кивнула и, обменявшись с Дэвидом взглядом, попыталась собраться с духом перед возвращением в смотровую. Скрывать тайну от обреченного пациента всегда тяжело. Ощущение, будто предаешь человека, пусть он тебе и никто.

Мои кроссовки снова зачавкали по липкому полу.

– Ну что, готовы? – нарочито бодро спросила я и широко улыбнулась.

К полудню Дана уже лежала в послеоперационной. По словам Кристи, девушку просто разрезали, увидели, что сделать ничего нельзя, и зашили обратно. Теперь они ждали, пока Дана отойдет от наркоза, чтобы сообщить ей страшные новости.

– Ее парень сейчас с ней, – сказала Кристи. – Родители поехали навестить кого-то, вернуться едва ли успеют.

– Господи! – Я вздрогнула.

Не дай бог оказаться в ситуации, когда родная дочь при смерти, а ты далеко и не знаешь, успеешь ли повидаться с ней напоследок. Я тряхнула головой, отгоняя мрачные мысли. Медперсоналу нельзя принимать близко к сердцу дела пациентов.

– Слыхала про новый грипп? – спросила Кристи. – В новостях только о нем и говорят.

Я помотала головой:

– Сомневаюсь, что это грипп…

– Говорят, будто во всем виноват тот ученый из Европы, и штука якобы очень заразная.

– Кто говорит? Они что, хотят посеять панику?

Кристи улыбнулась и закатила глаза:

– Они также говорят, что зараза уже пересекла океан. В Калифорнии зарегистрировано несколько случаев.

– Серьезно?

– Так говорят. – Ее пейджер вдруг запищал. – Черт, работы привалило.

Кристи вызвала кого-то наверх по коммуникатору и умчалась.

Спустя час от наплыва людей в больнице поднялась настоящая суматоха. Врачи в отделении скорой помощи лихорадочно принимали пациентов, не оставляя рентгенологов без работы ни на секунду. Дэвид поставил к аппарату другого лаборанта и вместе со мной помогал отделению скорой помощи, пока наши коллеги бегали по палатам и вызовам.