Пауза.

– Своего Никифора они убили. Его же племянник. Потом племянничек напал на Болгарию. Вынес наших поселенцев. А потом и его самого отравили. Всё, как они там у себя в Византии любят. И вот теперь у них Василий. Тоже второй, кстати. Все у них там почему-то вторые. С другой стороны, преемственность. Традиция. Цепочка истории.

Пауза.

– И вот опять они с этой Болгарией. Идея фикс какая-то. Василий прямо-таки зациклился на Болгарии. Мы их избавили от необходимости платить дань – нет бы порадоваться, сказать спасибо, и успокоиться. Но нет. Сначала рвут договор. Нападают на наши поселения. Теряют страну. А теперь хотят роллы разлепить, начинку вернуть обратно. И не просто вернуть. А хотят вообще всю Болгарию прибрать к рукам. Как там у вас пишут? Не хочу быть столбовою дворянкой. А хочу быть владычицей морской. Так, кажется?

Пауза.

– Предлагают деньги. Василий в придачу свою сестру Анну отдаёт. Вот думаю. Согласиться или нет. С одной стороны, императорская кровь. Прямое наследие Второго Рима. С другой, не очень-то надёжные партнёры. Опять они там отравят тех, кто подписывал договор, и начудят что-нибудь. Что скажете?

Длинная пауза. Владимир прислушивался к переводу и, наверное, ответным репликам. Потом снова начал говорить. Вскоре голос железной женщины наложился поверх его слов.

– Да, я знаю, кто он такой. Знаю. Докладывали. Он долго будет с Болгарией возиться. Но дожмёт. У него прямо пунктик на этом. Пригласил бы медика, что ли. Ну или напился. Я не знаю. В общем, заберёт он Болгарию себе. Не скоро, но заберёт. А всех болгар ослепит. Все пятнадцать тысяч, которые будут в плену. Оставит нескольким по одному глазу, чтобы хотя бы домой смогли отвести остальных. Видимо, вот так ему нужно будет пар выпустить. Но это их проблемы. Пусть сами с этим возятся. А нам сейчас нужно принять решение. Давать ли Василию наших воинов. Брать ли от него сестру. А к сестре ведь прилагается предложение принять христианство. А раз это Византия – то православие. Это сложный выбор. Вот о чём сейчас наши размышления.

Пауза. Владимир заговорил.

– Да, – догнала его вскоре женщина. – Конечно. У нас были их миссионеры с презентациями. Не на пустом месте решения принимаем. Есть сводная аналитика. Я беседовал с каждым представителем. А потом даже отправил своих людей. Чтобы они могли ознакомиться с верой на месте. К иудеям только никого не посылал. Нет у них своих земель. Некуда отправлять. Могу коротко рассказать. У нас ещё сколько? Минут двадцать пять, наверное?

Пауза.

– От нас ушло три экспедиции. В Ахен к католикам. В Хиву к мусульманам. И в Стамбул. Там – православные. Ахен тут ближе всего, поэтому они быстро вернулись. Посмотрели на католиков. Поприсутствовали на службе. Что сказать. Сам по себе храм – впечатляет. Высокий. Просторный. Вызывает уважение. Они там всех императоров коронуют. Начиная с Карла Великого. И своих, немецких. И французов. А вот сама Германия – дыра дырой. Медвежий угол. Хотя даже не в этом дело. Главные вопросы – к религии. Всё у них оказалось слишком прагматично. Посланцы говорят, что как в лавке у них. Не вера, а торговля. Мелкая розница. Нет, говорят, в этой вере красоты.

Пауза.

– Через месяц примерно приехали из Хивы. У вас это где-то между Узбекистаном и Туркменистаном. Ну, здесь уже на уровне архитектуры началось. Были они в мечети Джума. Ну и что? Крыша – плоская. Не выше соседних зданий. Ни порталов. Ни куполов. Материал – всё тот же песчаник, которым и обычные дома выстроены. Разве так можно? И украшений тоже никаких нет. Ни одного рисунка. Ни одной иконы. Да вообще хоть чего-то. Печально это. Грустно. Служба тоже не показалась вдохновляющей. В общем, нет здесь веселья, как мне сказали.