Киро улыбнулся открытой честной улыбкой:

– У нас на Ири много поговорок, и недавно я понял одну. Там говорится: я твое море, и морю покоя нет. С тобой ведь так: ну невозможно не выйти из себя! Но я готов быть самым беспокойным морем, только улыбнись мне снова, прошу.

«Во имя Яра», – беспомощно подумала Адайн, отворачиваясь. Через узкое окно проникали лучи заходящего солнца, и было видно каждую пылинку, кружащуюся в воздухе.

– Не отворачивайся. Ты знаешь, что сказать, – подбодрила Кайса.

Конечно, знала. Она все ждала от Кая слов, но сама не могла дать их другому, боясь.

– Прости, мне нечем тебе ответить. И тогда было нечем, но я боялась признаться. Я ни в чем не виню тебя – это тебе надо винить меня, я заслужила. Прости, мне надо идти, меня Кай ждет. Это важнее всего.

– Конечно, – Киро вымученно улыбнулся и шагнул в сторону, давая пройти.

Адайн потянулась к птичке на шее, но так и не дотронувшись до нее, быстро сбежала вниз, чувствуя на себе огненный взгляд друга.

Конечно, Киро был лучше Кая. Кай – это слабость, он тянет ее на дно, из-за него она и оказалась в Черном доме. Но Адайн считала, что может позволить себе несколько слабостей.

У башни она встретилась с Каем, и они двинулись по Сине. Улица была такой узкой, что руки разведи – коснешься стен, и не вмещала даже двух человек. Район застраивался быстро, часто – в ущерб удобству и здравому смыслу. Однако дома вырастали добротные, красивые – не чета тому, что увидишь в Таре, и даже пахло здесь не старостью, грязью, кислой капустой, а теплом, пирогами и мясом. Сина была районом для «среднячков» – жить в ней когда-то казалось Адайн невозможным для бродяжки с Восьмой.

Спустя несколько минут молчания девушка сказала:

– Ты меня избегаешь. – Эти слова давно крутились в голове, но она никак не могла произнести их, самозабвенно выискивая хоть что-то, что опровергнет их – не нашла.

Адайн вгляделась в походку Кая, положение плеч, но он все так же уверенно пробирался вперед и не оборачивался.

– Я был занят.

– Ты пошел на сделку с Даром Крейном, проник в дом У-Дрисана, чтобы забрать меня, а потом не нашел ни минуты, чтобы поговорить?

Впрочем, минуту для нее Кай нашел: быстро спросил, что с ней произошло, покивал, поджав губы, и сбежал. Это не было той холодностью, которую Кай выказывал раньше – нет, Адайн знала Кая достаточно, чтобы увидеть, что он сторонится ее не из-за равнодушия, а намеренно. То ли он не мог довериться ей, то ли в Черном доме ему пришлось пережить или сделать то, что провело между ними новую, более глубокую черту.

– Как ты выбрался, Кай?

Друг снова промолчал.

Они вышли из Сины. По левую руку тянулся центральный Прин, по правую – деловой Том, а разделял их длинный канал, через который были перекинуты выложенные серым и черным камнем мосты. Закат разливался оранжевой краской, над водой поднялся туман, и в этом свете он превратился в красивую дымку.

Кай свернул в Прин. Все здесь выглядело серо, но это был не мрачный цвет – скорее, изящный, мягкий. Старинные дома казались торжественными, а из-за тумана даже мистическими. Стараясь отвлечься, Адайн всматривалась в резные фасады, разглядывала каменное кружево, засматривалась на арки, башни, шпили, которых было так много в старой части Лица.

Кай все же соизволил ответить:

– Я договорился с Д-Арвилем, и он помог мне сбежать. Услуга за услугу.

– Кто помог?! – Адайн обогнала Кая и повернулась к нему лицом. – Зачем ему это?

– Есть зачем, – Кай ухмыльнулся своей привычной ухмылкой, но затем опустил плечи и признался: – В этот раз я не играл в героя и рассказал обо всем куда быстрее. Д-Арвиль хотел знать, что происходит в Инквизиции.