Адайн перевела взгляд на кровать под балдахином. На ней лежали специальные жесткие перчатки, которые ей надевали каждую ночь, чтобы она не могла шевелить пальцами – использовать магию. Что же, в первую брачную ночь ей снова наденут их? Или она пройдет под надзором Олвии? Хорошей парой, да!

– И я рада, – откликнулась Адайн, изображая улыбку.

Олвия положила руки ей на плечи:

– Я всегда мечтала о сестре. Дерит только задирал меня, а отец все внимание уделял ему. Я благодарна Яру, что он привел тебя к нам.

Хотелось вскочить – и хоть в окно! Но Адайн слишком хорошо помнила шум в ушах, холод, головокружение – слабость, для которой Олвии было достаточно шевельнуть рукой. Нельзя показывать истинных чувств. Нельзя спорить.

У-Крейн закрепила волосы подруги заколкой с изумрудами – в тон платью.

– А ты успеешь собраться? Давай я сама закончу, – попыталась Адайн, мечтая остаться одной.

– Я уже готова, – Олвия снисходительно улыбнулась.

Ее вид совсем не соответствовал торжеству: скромный пучок на голове, простое синее платье – так могла выглядеть служанка, но не дочь богатейшего человека в городе.

«Да уйди ты!» – взмолилась Адайн, но опять изобразила улыбку на лице и посмотрелась в зеркало.

– Там – не ты. – Кайса шагнула к ней.

В дверь постучали.

– Да? – откликнулась Олвия.

– Кира У-Крейн, кира Я-Ярем, гости уже собрались. Вас ожидают.

Адайн встрепенулась. Она узнала голос, этот чертов голос – красивый, мелодичный, но в котором последние годы звенела сталь. Кай стоял на пороге, одетый в темно-зеленую форму слуг дома У, и спокойным взглядом смотрел на Олвию.

Девушка насторожилась:

– Как тебя зовут? Я не видела тебя раньше.

– Нас наняли, чтобы мы прислуживали сегодня, – Кай склонил голову. – Мы пришли с киром Джизом.

– Передай, что мы скоро спустимся.

Кивнув, Кай вышел.

– Что-то случилось? Ты так смотрела на него! – забеспокоилась Олвия.

– Он… – Адайн отвела взгляд – уметь бы еще вызывать румянец! – Симпатичный.

Олвия хихикнула:

– Ты что, на слуг засматриваешься? За минуту до помолвки?

Адайн не ответила, задумавшись о Кае. Лучше бы он не приходил! Если их заметят вместе, вернутся слабость и боль или, хуже того, плохо станет Каю. Кайса отвернулась: не поддерживала этих мыслей?

Этой слабости, стало ясно.

Олвия закончила с прической и с довольным видом осмотрела результат:

– Тебе так…

Через открытое окно донеслись крики:

– Пожар! Пожар!

Голосов становилось все больше, музыка смолкла, уступая место панике и ропоту. Адайн вскочила. Олвия преградила ей дорогу, предостерегающе поднимая руки:

– Ты не должна выходить.

– Там же пожар! Ждать опасно! – Адайн прижала ладони к груди, пытаясь изобразить испуг, но страха больше не было. Где Кай, там и Киро, и остальные. Пожар не случаен, ей нечего бояться. Семья здесь.

Олвия с сожалением ответила:

– Извини, но я должна это сделать. За нами придут. – Она начала соединять пальцы. Адайн вцепилась в ее руку:

– Нет! Это не просто пожар. – Олвия замерла. Адайн, помедлив, уверенно продолжила: – За мной пришли, я не останусь. Отойди, прошу тебя!

Олвия высоко подняла плечи, точно собралась драться, хотя во взгляде так и сквозила неуверенность. Крики внизу нарастали.

– Не надо, Адайн. Ты делаешь неправильный выбор. Ты нужна своему отцу и нам. – Аристократка встала еще ближе, а заговорила тише: – Я знаю, кто ты. Дети Аша могли наговорить разного, но они неправы. Твой отец хочет лучшего, поверь. Прошу, я не хочу держать тебя, но мне придется.

Решение было принято мгновенно – словами Олвия слишком напоминала Эль, и обе они нуждались в человеке, который покажет жизнь, не прикрытую слащавыми улыбками да шелком.