Материалы партийно-советских органов, особенно ревкомов, содержат обширные сведения о повстанцах, в том числе касающиеся специфического участия партизан в государственном управлении сразу после свержения белых – в период, когда немногочисленные коммунисты и их непоследовательные союзники-партизаны организовывали на местах собственные структуры власти, нередко конфликтовавшие между собой. Партийные, персональные и апелляционные дела партизан из фондов руководящих и контрольных органов ВКП(б), обнаруженные прежде всего в ГАНО, РГАСПИ (Российском государственном архиве политической истории) и РГАНИ (Российском государственном архиве новейшей истории, в фонде Комиссии партийного контроля), зачастую очень содержательны.
Разумеется, особенно интересны материалы архивно-следственных дел ВЧК-НКВД на партизан, принадлежащие к разным периодам: сначала к 1920 году, когда судили наиболее кровожадных повстанцев, вроде Г. Ф. Рогова, И. П. Новосёлова и Я. И. Тряпицына, затем к 30‐м годам, когда чекистами было покончено с основной частью партизанских вожаков. Особенно ценными оказались архивно-следственные дела Рогова и Новосёлова (1920), группы партизан Каменского уезда Алтайской губернии (1920–1921, 1931), известных алтайских предводителей И. Я. Третьяка, А. А. Табанакова, М. З. Белокобыльского (1937), И. В. Громова (1938–1939), приморского командира В. Г. Задерновского (1938) и ряд других. Важны оказались следственные дела анархиста на советской службе В. С. Шатова (1919–1920, 1937), а также участников борьбы с партизанами – управляющего Иркутской губернией П. Д. Яковлева (1924) и его подчиненного, управляющего Нижнеудинским уездом М. А. Кравкова (1937).
Расширить представление о партизанщине позволили сведения из делопроизводственных документов Центрального архива (далее – ЦА) ФСБ, в частности из информационных сводок органов госбезопасности, включая материалы Госполитохраны Дальневосточной республики и переписку полномочного представительства ВЧК-ОГПУ по Сибири с руководящим составом Лубянки. В этих документах отражено много как неизвестных фактов, так и характерных оценочных суждений, касающихся эпохи Гражданской войны и поведения бывших повстанцев в 1920‐х годах. Значительный объем первостепенной информации о партизанах, особенно забайкальских и дальневосточных, и их бесчинствах удалось привлечь благодаря богатым фондам Российского государственного военного архива (РГВА), где немало делопроизводственных материалов военных, чекистских, трибунальских структур, а также мемуарных источников. Очень полезными оказались фонды РГАСПИ (ф. 17, 372), где, например, в фонде Дальбюро ЦК РКП(б) хранится двухтомное расследование деятельности Я. И. Тряпицына (1920), и ряд фондов ГАРФ, включая делопроизводство правительственных структур белых властей.
В перспективе важным источником о демографических потерях населения от террора Гражданской войны станут материалы метрических книг, уже вводимые в научный оборот отдельными исследователями (например, П. А. Новиковым, некоторыми краеведами). Использовались подобные материалы и в данной работе. Следует отметить полезность обращения к информативным сетевым ресурсам (например, «Гражданская война в Сибири»252 и др.), в которых активно участвуют историки и краеведы, обменивающиеся как архивными находками, так и ссылками на малодоступную литературу 1920–1930‐х годов и новейшие работы.
Текст книги сознательно насыщен обильными цитатами из источников, что позволяет увидеть в описываемых событиях то «человеческое измерение», которое активно изучается социальной историей со времен школы «Анналов». Также автор сознательно использовал многочисленные однородные факты для обоснования выдвигаемых положений. Поскольку данная тема является политически ангажированной, то, чтобы исключить претензии в тенденциозном подборе свидетельств о жестокостях партизанщины, обвинения в адрес повстанцев обоснованы достаточным числом фактов.