А вот с мясом проблема. Это один из самых дорогих продуктов в Египте (только не курятина, которая взращивается, как и везде, на биостимуляторах). Но и здесь администрация отеля нашла выход: поставила на единственное мясное блюдо повара с лимитной раздачей по 2—3 небольших кусочка в тарелку. Выпрашивать ещё один кусочек – целая проблемы, да и стыдно: опускаешься до уровня просящего нищего в подземном переходе. И это за свои кровные 300 долларов за 7 дней такого позора! Но я, как старый и хитрый еврей, нашёл сразу три выхода: подхожу сразу с двумя тарелками, как будто для двоих. Взял бы и третью, да в руках не помещаются: норовят упасть, а пробовал! А ещё лучше – подойти сразу к лотку с мясом раньше всех – до того, как повар подойдёт на этот свой «ответственный» пост, и набрать мяса столько, сколько душа желает и тут же от «сглазу» прикрыть его гарниром – рисом или какой-нибудь кашей. И третий способ – подходить с новой тарелкой несколько раз, надеясь, что тебя не запомнят, а если даже и запомнят, то не имеют право отказать, только при одном условии (о котором чуть ниже)…

Но однажды, когда я воспользовался третьим вариантом добычи лишнего кусочка очень вкусного парного мяса, меня запомнил один из наглядатаев ресторана…

Хочу заметить, что я не такой уж и обжора, как может показаться на первый взгляд с первых строк данного эссе. Как и любой наш мужик, я люблю хорошо закусить после 3—5 стаканчиков крепкого в 35—40º, заметьте, не разведенного «Самбука» (или «Yozo») – ресторан не бар, тут не разводят! И лучшей закуской считаю мясо. Кто будет спорить со мной? Тем более что я потомок запорожских казаков, которые любили так плотно поесть, что после обеда замертво падали в пенаты бога сна Морфия и отдавали всего себя в его власть. У арабов бог Морфий выступает в совсем ином амплуа…

Но, видимо, это арабам в диковинку, чтобы так много пили (у них, у мусульман, запрет на спиртное) и так много закусывали. Боюсь, они вскоре, к нашему великому огорчению, откажутся от системы «All inclusive»и перейдут, как в Эмиратах, на одни завтраки.

Но вернёмся к нашим «баранам». Так вот, после третьей порции полученного у повара мяса ко мне подскакивает молодой чернокожий работничек ресторана, без каких либо претензий породистость ни в лице, ни в поведении, останавливает, наглец, меня с явным подозрением на грабёж ресторана и на чистом русском языке произносит: «Не в сумку!», тыкая своим чёрным пальцем в мою тарелку. Я ошалело остановился с открытым ртом – от удивления ничего не мог сказать. Откуда в ресторане, где, только два человека могли говорить на ломаном русском, вдруг взялся третий – чернокожий арабишка, который так чисто сказал эти два русских слова? Может его случайно сюда занесло? Немного отойдя от шока, я переспросил по-английски, но получил в ответ то же самое тыканье пальцем в мою тарелку и слова: «Только не в сумку!». Чуда не могло быть, и я не спал!

Я, наконец, понял, что этого араба выдрессировали одной русской фразой, чтобы он бегал по ресторану и, тыкая пальцем в тарелку, произносил каждому, кто брал вторую порцию: «Только не в сумку!»

После того, как я это понял, что мог предпринять? Треснуть этого наглеца по его оттопыренным ушам? – так я был недостаточно пьян. Начать доказывать, что у меня и сумки-то нет? – посчитал ниже своего достоинства. И я решил действовать отпротивного: заказал на удивление бармена ещё три стаканчика «Ouzo», и, несмотря на преследование назойливого араба, и, не обращая внимания на его щебетание, закусил этот напиток ещё тремя порциями мяса. А, выходя из ресторана, вывернул наизнанку карманы… Что думалось, при этом, арабу и стыдно ли ему было, меня это уже не интересовало. Я начинал понимать, насколько мы все разные люди… И перестал более удивляться…