– Саша, что ты творишь? Тебе руку забинтовать надо, а то…

– Обрез тебе делаю. Просто… Не взводи все курки сразу, в следующий раз, окей?

– Я поняла уже, мне чуть отдачей руки не оторвало. Тебя перевязать надо!

– Давай я до конца отпилю стволы, приклад, и тогда будешь меня уже лечить, хорошо?

Анна посмотрела на левую руку полицейского, что обхватывала стволы ружья, и на которой теперь не хватало двух пальцев. Кровь с неё текла по обеим стволам и каплями ударялась о деревянный пол. Через несколько секунд о него ударилась также отрезанная часть от ружья. Саша извлёк из стволов две пустые гильзы и направился в сторону умирающего мужчины, который также сидел и продолжал издавать хрипы. На его поясе виднелся кожаный патронташ с патронами двенадцатого калибра. Участковый наклонился к маньяку, расстегнул на том ремень, извлекая из него подсумок. Самого же маньяка, тот схватив за рваную дробью спецодежду в области груди, потянул на себя и бросил на пол. Сумасшедший ударился прямо лицом об бетон. Он лежал так, хрипел, стонал и будто пытался что – то нащупать под собой ладонью уцелевшей руки. Снарядив обрез ружья двумя охотничьими патронами, Александр протянул его Соловьёвой вместе кожаным патронташем, в котором было всего четыре патрона. Быстро вернувшись к верстаку снова, полицейский схватил с крышки того свой пистолет Макарова. Участковый резко развернулся и навёл «ПМ» в голову заражённой, маленькой девочке, которая продолжала сидеть связанная на стуле.

– СТОЙ! Не надо! Я не хочу потом это вспоминать всю свою оставшуюся жизнь. Я понимаю, что это уже не ребёнок. Не надо Саш, пусть это будем не мы!

– Хорошо Аня, тогда пусть это будем не мы!

Полицейский в последний раз посмотрел на лежащего на полу, дёргающегося и хрипящего мужчину, отвернул от того свой взгляд и захлопнул металлическую дверь. В верхней части имелась металлическая щеколда, которую тот задвинул. Александр резко открыл дверь рядом с лестницей на второй этаж, ударив по ней туфлей своей правой ноги. Водя дулом пистолета где – то в кромешной тьме, он нащупал выключатель на стене. Яркий свет осветил помещение ванной комнаты и Соловьёва увидела над рукомойником шкафчик с приоткрытой дверцей. Внутри него виднелись упаковки с ватой, влажными салфетками, марлевыми повязками и бактерицидными пластырями. Пока Саша держал под холодной струёй свою левую руку с ампутированными пальцами, не отрывая свой взгляд от воды, окрасившейся в алый цвет и уходящей в раковину, медсестра искала анестезию. Токарев поднял свои глаза и посмотрел на себя в зеркало. Его голова, даже не смотря на то, что по бокам была аккуратно выбрита, выглядела взъерошенной. Сама причёска чёрных волос напоминала отдалённо какой – то «полубокс», но только объём выше его аккуратных ушей был уже запущен. Чёлка, которую тот зачёсывал на правую сторону, уже не могла толком выглядеть однообразно, так как из – за количества волос целым косяком свисала над правым виском. Лоб над его тёмными и чётко выраженными бровями весь был измазан высохшей кровью. Не особо большого размера глаза, с ярко блестящими зелёными зрачками разграничивала стандартная переносица, что более подходит к европейскому типу мужского лица с приподнятым немного кончиком носа. Ниже слегка выпирающих скул Токарева, что были в каких – то порезах, ссадинах, слегка виднелась аккуратно сбритая щетина. Полицейский, всматриваясь в свои тёмные синяки под глазами, сказал: «Я будто в каком – то подвале несколько дней просидел, без еды и воды, жесть!».

Широкоплечий, худощавого, стройного телосложения при своём почти метр и восемьдесят росте, участковый стоял перед зеркалом и умывался холодной водой. Бронежилет, что был одет на нём поверх куртки полевой полицейской формы, аккуратно сидел по всей ширине туловища, не выпирая ни спереди, ни по бокам. Как обычно бывает у сотрудников с переизбытком веса. Продолговатые, вышитые секции тёмной ткани бронежилета все были, не измазаны кровавыми разводами, так испачканы и ржавчиной, и штукатуркой. На плечах у Александра виднелись погоны с вышитыми ярко – жёлтыми тремя звёздами, и левая рука, забинтованная прямо поверх длинного рукава формы. Анна очень аккуратно в этот момент времени пыталась нащупать хоть одну ампулу среди целого кармана стеклянных осколков, что находились в её медицинском костюме. При падении по лестнице все ампулы по ходу разбились, но нет, девушка вытянула целых две. Набрав содержимое в шприц, медсестра сделала один укол полицейскому между отрезанных пальцев, а второй в левую дельтовидную мышцу. В место на руке, где полицейская форма была разрезана, а выше уже находились бинты. Перекись водорода зашипела и вместе с кровавыми пузырями стала стекать с фрагментов от двух оставшихся пальцев Александра.