Саша всё – таки кое – как встал на ноги, ощущая до сих пор слабость во всём своём теле, и подошёл к двери. Он нервно и быстро стал дёргать ручку, пытаясь всячески её открыть, но ничего не получалось. Участковый был в полном бешенстве и просто стал стучать обеими кулаками в дверь с криками: «Вы вообще тут что – ли с ума сошли? Сейчас же откройте дверь… вы сотрудника полиции заперли, недоноски!». Послышались шаги и они доносились с другой стороны. Топот был похож на то, будто кто – то пьяный волочит свои ноги, и стих он прямо за дверью. Токарев выждал несколько секунд и со всей дури ударил кулаком по дереву. Но с другой стороны послышались странные звуки: кто – то будто бы стал царапаться ногтями с таким упорством, что у Саши мурашки пробежали по телу. Раздался грохот стекла в конце больничного коридора. Шаги моментально стали отдаляться от дверного проёма и тут раздался крик, жуткий и неестественный. То – ли мужской, то – ли женский, было не понятно. Да вообще, человеческий ли он? Полицейский понимал, что за закрытой дверью происходит что – то странное, но всё равно вернулся к кушетке и стал внимательно осматривать помещение, проговаривая себе под нос: «Я же ей в ногу выстрелил, а она даже не пошевелилась. Пистолет Жени!».

Резко положив руку на кожаную кобуру тёмно – коричневого цвета, Токарев извлёк из неё пистолет Минакова. В магазине тот насчитал всего пять патронов. Быстро отодвинув назад затворную раму, он увидел, как из выбрасывателя вылетел ещё один девяти миллиметровый патрон, который упал на кушетку. Токарев добавил его в магазин, вернув в полицейский пистолет, как тут он услышал, что по коридору теперь уже кто – то бежит. Звук был уже очень близко. За дверью кто – то звенел связкой ключей, перебирал их, пытаясь вставлять в замочную скважину. Раздался щелчок дверного замка и скрип открывающейся двери. В помещение влетела медсестра, резко захлопнув её за собой. Участковый в этот момент времени отошёл за металлический сейф, прижавшись к стене, справа от которой находилась дверь. Он сжимал своими обеими руками рукоятку пистолета, удерживая его перед лицом и направив стволом в потолок. Тот уже ничему не был удивлен и не знал чего теперь ожидать. Девушка, вообще не смотря по сторонам, закрыла замок на ключ изнутри. В своих аккуратных, небольших губах она сжимала какой – то металлический предмет. Дрожащей правой ладонью, положив ключи в карман медицинского халата, она той же рукой достала из сомкнутых губ железку. Вздохнув, медсестра упёрлась лбом в дверь и опустила руку, в которой блестел ампутационный медицинский нож8 с огромным лезвием, что по своей длине было не меньше двадцати сантиметров.

Медсестра продолжала стоять, упёршись лбом в дверь ещё секунд десять точно. Она медленно стала поворачивать свою голову в сторону, где стоял полицейский. Наконец, увидев его, та с испуганным видом отскочила от двери, ударившись спиной о стену. Схватив ручку длинного скальпеля обеими руками, она вытянула его перед собой, будто готовясь отбить нападение маньяка. Саша с открытым ртом посмотрел на острие лезвия, которое было направлено ему прямо в лицо, и спросил у девушки: «Что тут такое творится?». Та, осмотрев Токарева с ног до головы быстрым, очень нервным взглядом, всё – таки заговорила: «Укусы, ссадины есть на теле? Только правду говори мне!». Саша, стоя в том же самом положении и также удерживая пистолет в руках, только хотел ответить медсестре, как та снова продолжила свой допрос:

– Кровь чья?

– Точно не моя! Мы с другим участковым девушку с вызова забрали, поехали с ней в машине скорой, чтобы сопроводить. А она будто бы с ума сошла, разорвала зубами шею вашему фельдшеру и разворотила половину руки моему напарнику. Всё быстро произошло, я сделать ничего не успел, только додумался с пистолета выстрелить два раза в неё, чтобы к остальным не присоединиться. Она…