Уже прошло два года с того трагического происшествия, и каждое утро он просыпался и винил в этом себя. Каждую ночь Токарев пытался уснуть и при этом также продолжал винить в этом только одного себя. Винил себя в том, что не сел за руль потому, что не спал целые сутки после смены и сильно клевал носом в дороге; винил себя в том, что не нужно было им тогда спешить домой, а следовало выехать позже; винил себя в том, что не забрал щенка с её коленей, тот винил себя во всём. Есть вещи, которые никак от нас не зависят и в своё время Саша допустил ужасную ошибку – загнал себя морально в так называемый «тёмный угол» своим же чувством вины. Родные, друзья, знакомые, говорили ему только о том, что если бы Оля была жива, то она хотела бы только одного – чтобы Токарев был счастлив и прожил эту жизнь счастливым, потому что очень сильно его любила. На целый год парень замкнулся в себе, и случилось это сразу после похорон жены. Каждый день он приходил на работу, которую ненавидел и каждый день уходил с неё самым последним, потому что, как он думал, идти уже было некуда. Там, в квартире, всё напоминало об Ольге, но только её самой в этом мире больше не существовало.

Переступив порог родного дома, тот скидывал форму участкового как зря на стул, ставил чайник на газовую конфорку и просто сидел в зале перед телевизором. Который уже несколько месяцев не включался. Пока чайник закипал, Саша опрокидывал полулитровую бутылку коньяка или портвейна примерно за 10 – 15 минут. Как – то раз он заливался алкоголем сидя перед огромным плазменным экраном и открыв глаза, за своим сидящим на диване отражением, тот увидел, что сзади него кто – то лежит. Полицейский действительно увидел очертание лежащей человеческой фигуры прямо за его спиной. Саша подпрыгнул, и его аж зазнобило от страха, понятное дело, что когда тот обернулся, диван был пустым. Спал он всю неделю с открытыми глазами, а точнее и вовсе не спал, когда после того случая сидя на кухне, услышал как за стеной где – то в зале послышался отчётливый, тихий и спокойный голос Оли: «Иди ко мне…».

Токарев начинал сходить с ума, плюс алкоголь в больших количествах вперемешку с антидепрессантами каждую его ночь превращал в ад: он просыпался в холодном поту очень часто, а перед его глазами ещё долго стояли обезображенные до ужаса чьи – то лица, мелькающие в темноте замкнутых помещений. Олю похоронили в закрытом гробу, пока Саша лежал в больнице с полученными травмами. За пару недель беспрерывного употребления алкоголя дошло до того, что полицейский мог буквально подскочить ночью с кровати и бежать к ближайшему выключателю, чтобы включить свет. Он просыпался от того, что чувствовал как рядом кто – то лежит, а самое интересное, участковый часто стал слышать чьё – то дыхание. И ни одна вещь в комнатах не сдвинулась за несколько месяцев: системный блок компьютера также стоял под столом в разобранном состоянии; за дверью в зале стояли пакеты с вещами, которые также не разбирались; завернутые в полиэтиленовый материал их совместные с покойной супругой картины как стояли в углу, так и продолжали пылиться там дальше. Единственное, что менялось в квартире, так это количество пустых бутылок из – под коньяка. И в мусорном ведре их становилось всё больше и больше. Он каждый вечер сидел с бутылкой спиртного и держал их совместную с Олей фотографию со свадьбы. И пил.

Саша слегка приоткрыл левый глаз и увидел одну из своих ладоней, которой стал пытаться шевелить. Но она была будто онемевшая. Губы пересохли, и очень сильно хотелось пить. Самочувствие у Токарева было такое, будто тот пытался встать с кровати после долгого запоя. Полицейский стал собираться с мыслями, но не мог понять одного: «Почему их с Олей диван стоит в другом углу? И что это вообще за комната такая?». Спустя минуты три участковый включился в действительность после очередного сна с фрагментами тяжелых для него воспоминаний. А он лежит сейчас также в той самом подсобном помещении больницы. Саша попытался резко встать на ноги, но почувствовав сильное головокружение, плюхнулся с грохотом на кушетку обратно. Он не был дураком, и знал, что находился в отключке после того, как женщина – доктор дала ему целую горсть разных таблеток: «Идиоты, они мне не верят. Думают, видно, это я всех пристрелил в той машине скорой помощи. Ну да, кто поверит, что одна маленькая хрупкая девушка пыталась загрызть двух человек? Причем, у меня на глазах». В данной ситуации Александр сам понимал, что эта версия подходит для окружающих больше всего, нежели женщина – людоед. В его голове забурлили мысли о том, что теперь писать в рапорте о происшествии, но чёрт подери, если бы не выстрелил, то уже бы лежал в той машине скорой вместе с теми двумя. Высохшими губами тот быстро произнёс: «Точно, следственный комитет!». Смартфон Александра был полностью разряжен, поэтому сделать звонок в другой следственный орган не получилось. Он быстро посмотрел на циферблат своих часов хронографов и ужаснулся: «15.25. Вот это я замечательно поспал!».