Пелена спадает с глаз, возвратив в промозглый холод кухни и моего настоящего. Сознание возвращает в реальность медленно и по кусочкам, хотя прежде выхватило из нее в момент и без остатка.

Случайно глянув на свои переплетенные руки, сложенные на столе, вижу переливающиеся в слабом свете капли. Машинально касаюсь глаз и ощущаю, как из них сочатся горячие слезы.

Столько времени прошло, а воспоминание все не блекнет.

Да и хочу ли я, чтобы оно поблекло?

Никита… Где же сейчас этот ставший почти родным человек? В городе ли еще? Так и не виделись с того утра, когда, взъерошив мои волосы, он уныло попрощался.

Сам того не понимая, в ту ночь он подсказал, как держаться на плаву.

Но правильно ли я воспользовалась советом «чаще тусить и отвлекаться от дерьма»? Да и должна ли была им вообще пользоваться?

В тот момент цветастый парень завлек согревающей улыбкой, не оставив в душе никаких сомнений в его словах и наставлениях.

В ту ночь, заворожившую обилием новых красок, вылившихся на мое потрепанное сознание, все давало ощущение родства с незнакомыми людьми.

Их общение, атмосфера вокруг. Близость с Никитой, на которую бездумно согласилась, впервые движимая алкоголем и новым окрылявшим желанием отвлечься от всего дерьма.

Я ощутила вокруг себя сплочение и внимание незнакомых людей, почувствовала тепло и комфорт в большой компании, где каждый мог быть собой, не боясь открыться и отречься от мыслей.

Но со временем круг знакомых расширялся, открывая передо мной все новые и новые места, компании и чувства. Все яснее ощущалось, как ожившее благодаря той ночи сознание снова окрашивалось в серый безликий цвет.

От знакомого к знакомому кочевала с той, которая толчком ноги открывала для меня двери нового мира – веселой кокетливой пустышкой Аленой. Познакомившись со мной на утро после ночи у Никиты, девушка нашла меня хорошим экземпляром для обучения новой жизни. Той самой, которая стала развертываться передо мной еще в тот момент, когда Никита спустился к мусоропроводу.

И вся система этого брожения всё больше теряла сходство с тем идеалом, который оставил в голове цветастый парень.

Неожиданно ввалившаяся в жизнь приятельница заталкивала нас в квартиры к незнакомым людям без разбора, куда мы приходили по приглашению ее «друга знакомого того знакомого, который дружит с тем, кого мы видели вчера».

Каждая новая тусовка все больше походила на скотское сборище, в котором неумолимо стирались моральные границы.

А я… А что я? Старалась влиться в массивные компании, которые посещала с едва горевшим желанием. Я отказалась возвращаться домой. Понимала, что любое место, кроме улицы, гораздо теплее и безопаснее дома.

Находиться там стало тошно, когда все, начиная обоями и заканчивая провонявшей насквозь мебелью, обрушилось на психику первой истерикой. Свинская жизнь Люды и ее собутыльников, вспышки воспоминаний о Корри и родителях: все вызывало приступы паники и истерии, пока однажды я не осознала, что бывать в собственной квартире невыносимо.

Я шла без разбора во все места, куда нас звали коротать ночь, утро, дни. Компании ухудшались, Алена, на удивление, не подвергалась этому изменению, а я все больше походила на марионетку, которой управляло желание скрыться от несносной боли, горечи, ненависти и обиды на все живое.

Я сбегала даже от этих мыслей, пыталась заглушить их всем, что было в окружении.

Прекрасно же это понимаю, не настолько глупа!

Черт возьми, я осознаю, что вся моя жизнь вертится вокруг одного желания: уйти от мыслей и поглощающего отчаяния, которое никак не могу изменить.

Моя жизнь не чертова книжка, где все кончается хэппи эндом, я живу в гадкой мерзкой реальности.