Сейчас Пеннивайзу живо припомнился случай, когда они пытались прорваться на Крымский полуостров, произошедший в поселке неподалеку Армянска. Военных там собралось вчетверо больше, и все равно они позорно бежали. Обдолбанные гвардейцы в бою были страшной силой. Куда там подвигу Матросова! Их действия было невозможно предугадать и предупредить, тем более – остановить. Даже раненых с оторванными конечностями, с безумными воплями и пустыми глазами. Они пошли в атаку и положили все и вся, до чего смогли дотянуться. Обезумевшие берсеркеры просто рвали военных на части. Им не были страшны ни пули, ни препятствия.

Пеннивайз тогда и сам испугался. Жаль, что на следующий день полуостров Крым превратился в остров. И гвардейцы-разведчики на захваченных баркасах повернули обратно перед грозной силой корабельных орудий Черноморского флота. Что ж, Крым недвусмысленно объявил, что больше в гостях не нуждается. Пришлось уходить, несолоно хлебавши, но демонстрация возможностей гвардии его впечатлила.

Он еще раз глянул на часы. Пора было выступать, и отсутствие бензовоза стало выглядеть очень подозрительным. Сам того не замечая, Пеннивайз нервно чесал в паху. Неужели это дело рук военных?

Умом он понимал, что с военными встревать в противостояние не стоит. У тех своя, очень важная миссия по обустройству преград для потопа. что автоматически продлевает жизнь спасшимся, и ему, Пеннивайзу, со гвардия, тоже. И бесчинства его бойцов в отношении мирных жителей были под стать зачисткам в городках и поселках, которые они готовили к приходу большой воды. Он знал их секрет: все гражданские, которые не успели покинуть города, после прихода военных обречены. Их попросту, без вопросов и зазрения совести, расстреливают, ибо знают, что территории незатопа не резиновые, а запасы пищи ограничены. И вообще, Пеннивайз считал, что они с военными работают в одном горячем цеху, но на разных станках, и по возможности старался избегать стычек с «коллегами». Но не в этом случае. Мост – сооружение повышенной опасности и лакомое место для обустройства засады. Он бы точно устроил.

Военными же всех «коллег» он называл для удобства. Затопление Европы оставило безработными массу людей, скованных присягой. Разношерстные толпы влились в Российскую армию. И та обогатилась экзотичными личностями, опытом, секретными материалами и стала поистине интернациональной.

Пуговица нашлась и была подобострастно преподнесена одним из телохранителей. Второй, проштрафившийся, отправился на поиски булавки. Пеннивайз отвернулся, и закинул в рот несколько «экстази». Хорошее подспорье перед боем! Рев моторов тех, кто преследовал сбежавших рабов, то усиливался, то утихал. Кто-то завопил: «Го-о-ол!», кто-то истерически завизжал.

Появление на дороге замызганного «жигуленка» неопределенного цвета и с отсутствующими номерами пропустили все. Медленно лавируя между беспорядочно расставленными мотоциклами, автомобиль двигался к мосту. Тонированное окошко пассажирского сидения открылось, и оттуда выглянул мужчина. Он ни на кого конкретно не смотрел. Обведя местность так называемым панорамным взглядом поверх голов, мужчина снова закрыл окошко. «Жигуленок» взревел и на полной скорости исчез за поворотом.

Пеннивайз все понял. При таком обзоре, обладая определенными навыками, достаточно нескольких секунд, чтобы посчитать количество людей. С небольшой погрешностью. И дарованные неизвестным военным несколько минут – пока доберется и доложит, – он постарался провести с пользой. Завопив гвардейцам: «По коням!», – он велел телохранителям одеть в свой запасной клоунский костюм торчка, что валялся под кустом. Уж этот точно попадал в погрешность.