В то время, как Мелани замкнулась в себе, готовая вскоре замкнуться на «Фонде», Лиз осваивала способы самообороны и контроля, словно мир вокруг был полон войны. По сути так оно и было, даже ее маленький домишко не казался надежным оплотом любви и безопасности, а офис и вовсе стал минным полем. Так что боевой настрой Гвен пришелся, как нельзя кстати.

Что странно, после того, как Лиз встретилась у ворот парка с «незнакомкой», звонившей тем сентябрьским вечером и оказавшейся супругой начальника, сны, так мучившие девушку последние полгода, заметно сократились, а с появлением в ее жизни Гвен и вовсе пропали. Словно две женщины охраняли ее со всех сторон от кошмаров и дурных воспоминаний. Ни один из Кирби не отважился больше ее побеспокоить, словно их и не было в жизни девушки.

Зато были два мерзких бугая в офисе, вызывающих у Лиз неизменную защитную реакцию. И если толстый Джимми ее откровенно пугал, пришпиливая язык к небу, то на долговязом шофере она могла отыграться за ненависть к ним обоим, ведь позывы к игре, никому не понятной и не нужной, лились из нее теперь непроизвольно.

Первая рабочая неделя нового года не прибавила водителю шансов выжить в томной головомойке. Вялое спокойствие и пассивность рабочего графика, ни в какое сравнение не шедшие с декабрьским ажиотажем, дали ей возможность с новой силой донимать их «подопытного кролика».

– Выжать из конторы мы его не сможем, – сразу же сообщила Мелани в один из сентябрьских вечеров. – Оливер к нему слишком привязался. Но вот подпортить жизнь основательно, думаю, получится.

Взять цену повыше за ее страхи и промахи, которые начали преследовать девушку с приходом нового сотрудника, устраивало Лиз по всем параметрам. Она стала замечать, что некое противостояние с верзилой ее очень заряжает, хотя весовые категории изначально неравные. Бугай по первой смешно краснел и пыхтел, словно чайник на плите, чем доставлял ей непередаваемое удовольствие. Позже, правда, понадобились все ее сноровка и фантазия, чтобы вышибать его из зоны комфорта, потому как водитель стал реагировать излишне спокойно на ее выпады, словно бетонный блок соответствующих размеров. Но Лиз не сдавалась. Это уже был своего рода спортивный интерес «достать Кентмора», а спорт в последнее время ее очень вдохновлял на подвиги.

Кроме того, наполнившись относительным спокойствием и уравновешенностью благодаря своим старшим наставницам, Лиз смогла начать наблюдать за офисом. И она заметила, что крупный шофер мешает не только ей. И пусть толстый кудрявый менеджер вызывал в ней чувства едва ли не более сильные, чем объект ее допеканий, но идея использовать однажды одного против другого не давала ей покоя.

«Это грязная игра, – вдруг выдал ей внутренний голос, смутно похожий на тембр мистера Траста. – Ты проиграешь по обоим фронтам.»

– Вот еще! – Фыркнула Лиз, задвинув миротворца в дальний угол сознания.

Разговоры с самой собой настолько вошли в ее регулярную практику, что девушка всерьез задумалась о заведении домашнего животного, любого, хоть крокодила!

– Да, мы с ним нашли бы общий язык! – Усмехнулась Лиз.

Но, послав все к черту, оделась потеплее и отправилась на вечернюю прогулку в надежде, что та проветрит ее голову перед сном. Стандартный двухквартальный квадрат, частенько описываемый девушкой в минуты одиночества, структурировал мысли. Голова отдыхала, пока ноги вышагивали свои полторы мили пути, а глаза хотя бы немного привыкали к мирной нерабочей жизни.

Вот ее обогнал мальчишка на велосипеде, усиленно тренькающем металлическим звоночком. Разноцветный жизнерадостный помпон на шапке сорванца вызывал невольную улыбку, а светоотражающие полосы на темных штанах сверкали в свете фонарей жидким серебром. Навстречу шла пожилая пара, глаза которых были наполнены таким теплом и уважением друг к другу, что Лиз невольно отвела взгляд. Девушке стало вдруг ужасно неловко, словно она подглядела некую часть их личной, почти интимной жизни, которой сама не имела.