– Я не согласен! – выкрикнул Михаил, – ведь это Воронин изобрел такой водоотлив и ему нужно дать восемьсот рублей премии, а мне и двухсот хватит за идею….

– Ты коммунист? – спросил Шибаев.

– Нет! – ответил Михаил, – я никогда не был в партии, а что?

– Если бы ты был коммунистом, – улыбаясь, произнес Шибаев, – то получил бы сейчас от меня выговор без занесения за то, что перебиваешь первого секретаря горкома. Я сказал по пятьсот каждому, и баста!

– Это нам теперь и баста! – бурчал Михаил, отходя в сторону.

– Чего? – не понял Шибаев.

– Я сказал, что теперь Вам руководить, а нам и баста! – перефразировал шутку Михаил.

Шибаев с недоумением взглянул на Михаила и продолжил. Он еще с минуту выступал и воодушевлял всех на трудовые свершения, особо благодарил женщин, которые пришли на шахту, чтобы заменить мужчин воюющих на фронте. Секретарь сказал, что шахте «Красненькой» повезло, потому что она самая маленькая из тех четырех, на которые подано напряжение и коллектив должен приложить все силы, чтобы оправдать доверие. Затем по очереди выступили коммунисты, и Михаилу сразу понравился один из них. Это был молодой мужчина по фамилии Крюков, вернувшийся с фронта на восстановление шахт. Он по специальности был врубмашинистом, как Катя и тут же предложил восстановить врубовую машину, которая еще с мирного времени ржавела в груде металлолома. Михаил тоже вспомнил, что на территории взорванной шахты Красина в довоенном металлоломе видел врубовую машину с сожженным электродвигателем. Ее тоже стоило привезти сюда и из двух собрать одну.

Членом партии была и Глаша, машинист подъема. Катя уже сдружилась с ней, и они весело обсуждали шепотом работу нового водоотлива. Катя хвасталась, что идея принадлежит ее куму и радовалась его премированию секретарем горкома партии. Электрослесарь Григорий тоже был коммунистом, но когда Стародубцев дал ему слово на митинге, растерялся и не мог связать трех слов.

– Я это…, как его? – начал он, сбиваясь, – чего сказать-то хочу? …Эх, да чего языком-то молоть? Напряжение дали шахте и за то спасибо! А остальное за нами, …ну и, конечно, за вами…. А если честно, то за всеми….

Дружный смех заглушил его дальнейшие слова, и неудавшийся ритор, красный, как вареный рак сам с себя смеялся из-за несуразной речи.

…Шибаев уехал, и с этого дня подъем ни на день не прекращал откачку воды, Стародубцев организовал двухсменную работу по двенадцать часов. По его расчетам, ствол и коренные штреки можно было откачать за две недели, а затем использовать насос, оставшийся с дизельной установки. По распоряжению управляющего треста, ее двигатель был снят несколькими днями ранее и отправлен на комплектацию передвижной электростанции. Взамен по железной дороге из эвакуации, привезли мощный высоковольтный мотор и специальный кабель к нему.

– А из каких расчетов, Федор Васильевич, Вы исходите, что ствол и коренные выработки можно откачать за две недели? – спросил Воронин у Стародубцева, когда тот собрал очередное совещание коллектива.

– Посчитай сам кубатуру, – отозвался Стародубцев, – ствол глубиной 50м и диаметром шесть, плюс около 2-х км коренных! У меня получилось примерно шестьдесят тысяч кубометров.

– А приток как Вы учли? – не унимался Воронин.

– От фонаря, – отвечал Стародубцев, – по опыту знаю, что если ствол затоплен водой, нужно объем выработок умножить на три. Получается почти 180 тысяч кубометров, а по времени где-то пятнадцать суток работы, если за одни откачивать 12 тысяч. Я ведь после гражданской войны, еще пацаном, принимал участие в восстановлении петропавловской шахты….