– Они просто терпилы, – махнула ручкой Сарочка. – Ангел читал мне свои пахать как интересные лекции. В итоге я за неделю прошла такой, блин, курс переподготовки, что хоть сейчас в магические войска.

– В каббалистические? – Игнатий счел нужным отзеркалить прошлое замечание пациентки.

– Ага, именно в такие! Я даже не знала, что в Каббале столько всего понапихано. Прикиньте, все их дизайнерские шрифты – это просто еврейская азбука! И множество миров – так, чисто кастрация.

– Абстракция?

– Ну да.

– Да… – фильтровать мощные потоки эмоциональной Сарочкиной речи Игнатию было нелегко. Пора вмешиваться в исповедь пациентки. – Но в конечном итоге ангел вас многому научил.

– Есть такое, – нехотя согласилась Сара.

– Может, это результат вашего длительного обучения? – почувствовав невысказанный протест, Игнатий пояснил. – Вы поглотили много информации. Большую часть забыли или не поняли. Сознание не справилось с нагрузкой, к работе подключилось бессознательное, которое и расставило всё по полочкам.

– Выходит, я теперь ученая Сара Хатульмадановна и мне можно получить наследство?

– Не совсем. Бессознательное не пользуется логикой. Только абстракциями, странными ассоциациями. В общем, там законы немного специфические…

– Наркоманские! – Сара не стала ждать, пока терапевт подберет понятные ей слова. – Знаете, я уже догадалась.

– Допустим. По наркоманским законам ваше бессознательное и работает с новыми знаниями, соединяет их в систему. Красный ангел не более, чем побочный продукт. Вы его сами создали, чтобы во всем разобраться. Еще бессознательное крайне активно в часы сна. Вот вы во сне и изучаете Каббалу, строите свою таблицу Менделеева.

– Про Менделеева ангел мне не рассказывал. И это не сны! Я стала конкретно тусить по ночам. Какой кайф от тусовок, если ты обязан ходить туда, как на работу? А я ходила, чтобы отвлечься от ангельского бреда. Только буй там плавал. Он говорит и говорит. И никакой клубный музон его не глушит.

– Остается только поблагодарить мозг за экстренную помощь.

– Прошу прощения?! – Сара вернула Игнатию его собственный вопрос, который сама минуту назад забраковала как непонятный. В игру вступала какая-то диковинная форма переноса: не то хронотического, не то нарциссического.

– Если бы вы не отдали новую информацию на растерзание бессознательному, точно могли сойти с ума. Вы же теперь Каббалу хорошо понимаете?

– Ни полшишки, – Сара тряхнула кудряшками. – Так, чисто по приколу могу всякие фокусы делать. Не спрашивайте какие, а то я окончательно двинусь. Ну короче, допустим, ангела создала я, чтобы он мне помог. Тогда какого бритого хрена он требует вернуть должок?

– Самоубийство, убийство, оргии?

– Доктор, вы шо, больной?

– Настоящие безумцы жалуются именно на такие требования своих демонов.

– У меня ангел! – сердито поправила Сара. – И он хочет, чтобы я нарисовала для него типа… типа… топо… топовую графику.

– Топографию?

Топографию Тимирязевского лесопарка Елена выучила досконально. К тому же, женщину сейчас интересует не вся территория, а одно большое дерево. Высоко, среди укрытой снегом густой хвои, спрятано устройство: хитрое, компактное, незаметное. Единственная функция гаджета – приманивать редких покемонов. Виртуальная кормушка. А там, где редкие покемоны, там и дичь поменьше.

– Привет. Заблудился?

Школьник отлипает от смартфона и настороженно смотрит на приветливо улыбающуюся ухоженную женщину, одетую явно не по зимней погоде.

– Дай угадаю, – не дает она ответить. – Ищешь двуглавую птицу, забравшуюся слишком высоко?

Подросток кивает.

– Я тоже, – Лена демонстрирует экран. – Похоже, это глюк такой. Здесь все покемоны неправильно отображаются. Идем, покажу, где эта хитропопая курица живет.