Вечер обещал быть удивительным. Мы прошли на нос яхты. Там нас ждал ужин из морепродуктов и местных сладостей, шампанское охлаждалось в ведре, заполненном кубиками льда с замороженными бутонами роз. Моя спутница заняла удобное место на разноцветных подушках и жестом предложила присоединиться.

– Ну что, Дэниел, вижу, ты действительно подготовился. Поверь, я, правда, ценю все, что ты делаешь. Но это… – она взяла кубик льда с розой, – немного чересчур.

– А разве девушки не любят цветы в любых их проявлениях? – осторожно поинтересовался я, поправил воротник рубашки и неожиданно почувствовал себя как на экзамене. Раздался пенящийся хлопок, и первая бутылка шампанского была с легкостью откупорена.

– Произнесешь тост? – посмотрел я на Софию вопросительно и кончиками пальцев коснулся ее локона на плече.

– За замечательные выходные в пряном Стамбуле! За наш сумасшедший первый год и за моего романтичного мужчину! Чин-чин!

– Люблю тебя… Чин-чин!

София, как обычно, промолчала в ответ на мои проявления чувств, но все же придвинулась ближе и поцеловала. Я вытащил из кармана длинную бархатную коробочку и вложил в ее руку. Внутри поблескивала тоненькая золотая цепочка с подвеской из изумруда. Мы плыли по водной глади великого Босфора, наслаждаясь видами дворцов и мечетей. Волосы развевал теплый вечерний бриз, драгоценный камень на шее подчеркивал зеленые глаза Софии. Меня наполняло ни с чем не сравнимое ощущение счастья и уверенности в том, что все непременно будет хорошо…

…Звук колокольчика затих, и я вернулся на площадь, где все мы ждали проводника. Он появился из дверей открывшегося кафе, на ходу беседуя с пожилым хозяином заведения, который вышел следом за ним. Старик посмеялся над словами Когровича, по-дружески похлопал его по плечу и, подойдя к уличной вывеске, уверенным почерком сменил название блюда дня. Когрович оглядел выстроившуюся перед ним группу, и на его смуглом лице заиграла ослепительная улыбка, по которой, видимо, мы будем ориентироваться в темноте. Такая мысль пришла мне в голову, хотя подобная шутка – скорее из репертуара Мэтта. Джек был высоким и спортивным, в его зеленых очках-хамелеонах отразилось уже успевшее встать солнце.

– Итак, ягнята, сегодня мы выдвигаемся на ваше первое пастбище. Все сомнения оставляем здесь, на площади, и уверенно идем к цели восхождения. Если кто струсил, лучше прямо сейчас возвращайтесь домой, чтобы потом мне и оставшимся ребятам не морочить голову. Сейчас весь арсенал кидаете под окна кафе, и заходим внутрь. Мой добрый друг и хозяин этого заведения специально открыл его для вас так рано, чтобы вы смогли перекусить перед дорогой.

Спустя десять минут мы все сидели за длинным деревянным столом и с любопытством разглядывали загадочную обстановку средневековой таверны, освещенную приглушенным светом старинных тусклых ламп. В дальнем углу располагалась барная стойка со ржавыми пивными кранами, на стенах висели чучела оленей и кабанов, а все остальное пространство занимали повидавшие виды столы и стулья. Ветхая лестница с резными перилами поднималась на второй этаж, увенчанный громадной люстрой из оленьих рогов. Вероятнее всего, там находилась комната хозяина.

Перед нами стояли простые блюда: печеная картошка, утка, много зелени, квашеная капуста и свежий домашний квас. Пока мы все сидели и переглядывались, Адам активно накладывал себе в тарелку щедрую порцию овощей и зелени. Все остальные не спешили к нему присоединиться и не притрагивались к еде – наверное, как и я, немного волновались перед началом похода, находясь к тому же в обстановке старинного заведения и под пристальным взглядом нашего проводника, стоящего сейчас во главе стола. Скорее всего, он пытался понять, что за люди станут его командой на ближайшие десять дней. На моем лице Джек задержался дольше, чем на других, хотя, может быть, мне так только показалось.