Завтра мы со Львом попрощаемся. Сын вернется к нему, а я к отцу. Я порадуюсь счастливому воссоединению, и сны, наверно, прекратятся.

Серая грусть перекрывала все хорошее, что должно завтра произойти. Остались сутки. Поднявшись, я выглянула в окно: на стадионе вовсю шел футбольный матч между охранниками, волков не видно.

Мне принесли завтрак. Потянулись часы, и скоро приехал обед. Лев не появлялся. Я видела его несколько раз в окно, как он садился в машину и разговаривал с кем-то по телефону.

А мне с ним хотелось поговорить. Чуть-чуть. Правда, боюсь, после утреннего пробуждения я с трудом слово выдавлю из себя. Нужно заранее придумать, что сказать. И бороться со смущением.

Выступать от имени благотворительного фонда перед людьми я не боюсь, говорю уверенно, разве что немного волнуюсь, а тут…

Лев весь день не заходил в комнату. Иногда я слышала его голос за дверью. И раз он мимо пронесся быстрым шагом, когда меня проводил охранник в ванную комнату.

В одиночестве меня все больше съедала грусть. Хватит уже. Завтра вернусь к своей привычной жизни, после обмена побегу в фонд. Я соскучилась по своим друзьям — по-другому не назвать людей, с которыми мы с радостью трудились ради общей большой цели.

Вечером Лев вернулся. Слегка изнуренный дневной кутерьмой. Я сразу приподнялась в кровати, отложив электронную книгу.

— Сегодня ложимся пораньше. Завтра рано утром выезжаем, — говорил Лев, снимая пиджак и складывая кобуру с пистолетом в чемодан под замком.

— Был трудный день?

— Отчасти. — Он стащил через голову тонкий свитер, обнажая мускулистое тело. Сразу вспомнилось, какая атласная и теплая его кожа была под моей щекой. Следом он снял штаны. Я отвернулась.

Вот и все. Последняя ночь осталась. Такое ощущение, будто я пытаюсь поймать нечто очень важное, а оно упрямо выскальзывает из рук. И вот-вот окончательно улизнет.

Он выключил свет и задвинул шторы. Комната погрузилась во тьму. И оттого громче слышен стук сердца.

— Лев, а как вы…

Я прикусила губу. Зачем сейчас пытаться завязать разговор? Все равно завтра после обмена мы больше не увидимся.

— Что?

— Ничего, ничего. Давайте тогда спать.

— Что ты хотела спросить?

Благодаря подсветке на электронной книге, ему было хорошо видно мое лицо. Его мне — нет. Я потушила гаджет.

— Просто сегодня волки не воют. Как вы их прогнали?

— Охрана этим занималась. Парни отогнали огнем их подальше в лес. Я сегодня заканчивал подготовку к обмену… Постарайся уснуть, Светлана. Завтра предстоит важный день.

И ему, больше чем мне, необходимо выспаться.

— Спокойной ночи, — пробормотала я.

— Спокойной. Спи сладко.

Не привыкла я так рано засыпать и еще какое-то время ворочалась. Когда вырубилась, приснился снова тот же сон, снова Даня. Каждый раз будто первый. Сердце на части. Горькие слезы из глаз. Я с ломаным вдохом резко проснулась и села в постели.

Слишком тихо. Соседняя кровать пуста. Зато на улице слышались голоса. Я выглянула в окно: охранники прогревали машины, сносили вещи в багажники. Лев сидел на месте водителя и говорил по телефону.

Еще сплошная темень. На небе ни намека на рассвет. На часах четыре утра. Скоро меня придут будить.

Считаные часы остались до обмена.

7. Глава 7

По дороге к назначенному месту мне уже не закрывали глаза. Но сидя на задних креслах со Львом, я не смотрела в окно — я украдкой бросала на него взгляды.

Напряжен, сосредоточен. Будто готов в любой момент вступить в бой. Сколько он ждал этого дня? Сколько бы времени ни прошло с того часа, как у него похитили сына, для родителя любое количество дней — это мучительная вечность.