Прекратит он вводить меня в краску? Что тут ответить? У меня язык онемел. Если он прислушивался к моему дыханию, то оно было рваным, быстрым. Оно выдавало, как я сильно волновалась.

— Ладно, можешь не отвечать. Я не должен лезть к тебе в душу. — Лев выпустил мою руку. Он уйдет на свою кровать? Мне хотелось его ненадолго еще задержать. Слушать его дыхание. Просто поговорить. В темноте его голос очаровывал.

А ведь скоро состоится обмен, и я его больше не увижу. Может, стоит ему немного рассказать? Словно случайному попутчику в вагоне поезда.

— Я еще ни с кем не была, — решилась начать говорить, и дальше стало легче. — На то есть причины. Я умом понимаю, что вы, возможно, еще любите свою жену и ваши мысли заняты сыном. И вы не посмели бы меня обидеть. Но… инстинктивный страх сработал. Спасибо, что хотели утешить меня.

И, может, он немного начал верить в мои сны. Чуть-чуть.

— Юстина была для меня самым дорогим человеком. Она подарила мне сына. Она была замечательной женой. Я о ней искренне заботился. Мы были счастливы. О лучшем браке я и мечтать не мог.

Едкая грусть расползалась в груди. Лев говорил с чувством, трогательно, с невыносимой печалью. В ответ на мое маленькое откровение он поделился своим.

— Но я ее не любил.

Недоуменный вопрос застрял у меня в горле. Разве можно быть счастливым с человеком, не испытывая к нему любви?

— И вместе с тем, меня мучит ужасная тоска по ней. Она забрала с собой наше счастье.

— Но почему вы решили, что ее не любили? Разве это не любовь?

— Нет, Света. Это не любовь.

Он дальше не стал ничего объяснять. Поднялся наконец с кровати, оставив меня опустошенной без его близости и одновременно переполненной мириадом вопросов.

Где-то вдали послышался вой волка. По моей спине пролетели ледяные осколки. Дыхание оборвалось.

— Я слышал, в сильные морозы они подбираются ближе к людям. Ищут еду.

— Они тут не станут бродить?

— Не бойся. У нас девять человек охраны и куча оружия. Зажмурься, я включаю свет.

Я плотно сжала веки, и за ними стало светло. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы проморгаться. Лев открыл свой чемодан и достал оттуда что-то.

— Держи. Она тоже чистая. Переоденься. — Он положил на постель белую футболку. — Если бы я знал, что это все надолго затянется, то приказал бы купить тебе сменную одежду.

Еще и спать в его футболке? Ох… Но по крайней мере она прикроет шрам и даже ягодицы. Лев почти на голову выше меня.

— Я схожу в душ, — сказала я.

— Да, я сейчас найду человека, который тебя проведет.

Кроме этого нашлась стиральная машинка. Я вымылась и закинула в нее свитер, майку и белье. Хотя бы на полчасика. Когда вернулась, Лев стоял у окна, смотрел во двор, отодвинув штору.

Где-то вдали снова выл волк.

— Ложись спать, Светлана.

До самого утра Даня мне больше не снился. И я почувствовала, что сегодня спала лучше всего за последние дни в плену. Даже пленом особо не назовешь. Со мной хорошо обращались, как для пленницы.

Соседняя кровать оказалась заправленной. Льва не было. Ушел, и я не слышала. У него наверняка полно дел.

Еду мне принесли в комнату, я снова утонула в чтении, выглядывала изредка в окно, наблюдала, как четыре парня из охраны расчищают от снега огражденное футбольное поле, выходила несколько раз в ванную комнату, и меня провожали многозначительные взгляды.

Конечно, я провела с их боссом ночь в одной комнате и на мне его свитер. Как теперь ко мне относиться? Только тот наглый блондин не упустил шанс подойти в коридоре.

— Ужин вчера был просто сказка. Приготовишь сегодня что-то?

Мне бы сказать, что поваром я не нанималась. Но… Провести весь день взаперти и смотреть в окно, как играют в футбол? Мне хотелось подвигаться, а не лежать в кровати. Я не привыкла сидеть без дела.