Автобус въехал на Крестовский остров и проследовал мимо заброшенного парка аттракционов, превращенного в коммерческую площадку для игры в страйкбол. Впереди виднелся бывший стадион «Газпром Арена», являющийся самым большим обсерватором Санкт-Петербурга. Он имел мощность в двенадцать тысяч человеко-мест. На центральной платформе, где раньше располагалось футбольное поле, был возведен мини город, походящий с высоты двадцатиметровых трибун на африканские трущобы.

Первым делом каждого из музыкантов приписали к определенному больничному люксу. Квадратное помещение содержало шесть отдельных закутков с койками, общую кухню и санузел. Такие мини дома стояли рядом целыми вереницами, образуя улицы.

Предчувствуя беду, Ирина запомнила номер бокса, куда поместили Майю. В виду нетипичного состояния скрипачки ей выделили место в благополучном люксе с выздоравливающими пациентками.

Проваливаясь в скомканный сон, Ирина Небесная отметила, что целых два дня прожила без музыки.

Ночью несчастная скрипачка проснулась от какого-то движения в люксе. Прислушавшись, она удивилась еще больше, различив сопение и причмокивание, а также приглушенные мужские интонации.

Аккуратно отодвинув ширму, Ирина не поверила своим глазам. Посередине общего пространства люкса, подложив под колени подушку, стояла её возрастная соседка по палате Ольга Андреевна. Полностью обнаженная, она делала минет двум мужчинам в медицинской форме, которые словестно поощряли её действия.

Смутившись, Ирина хотела было забраться с головой под подушку, как вдруг услышала чрезвычайно настораживающую фразу.

– Сегодня ты должна стараться лучше, если хочешь защитить еще и новую девчонку, – сквозь зубы наставлял Ольгу один из мужчин.

Чего-чего?! Это про меня?

– Что здесь происходит? – выскочила из-за ширмы Ирина, наспех накинув кофточку.

Мужчины явно относились к младшему медицинскому персоналу и выглядели адекватно, если не считать только что случившегося насилия над пациенткой.

– Дурочка, я защищаю твою девичью честь! – заявила Ольга, похоже, искренне веруя в свои слова. – Но если желаешь, то можешь присоединиться.

– Присоединиться к чему? – выпалила Ирина, не желая разбираться в нюансах учиненного беспредела. – Пошли вон!

Пробормотав угрозы, мужчины покинули люкс, хлопнув дверью.

– Зря ты так. Кавалеров тоже можно понять, – с достоинством рассудила женщина, одеваясь, – Им нужно снимать стресс.

– Ольга Андреевна, вы оправдываете насильников и потакаете им? – ошарашено спросила Ирина. – Выкладывайте немедленно, что творится на этом грёбаном стадионе?

Квалифицированного медицинского персонала в городе не хватало, поэтому на работу в обсерваторы брали всех, кто хоть как-то проходил по критериям. Большинство слухов об ужасах в изолированных от общества антивирусных анклавах являлись правдой. Внутри них сформировались новые правила жизни, наподобие тюремных понятий. Насилие и унижение пациентов внутри коронавирусных зон стали искривленной нормой реальности. Мало кому хотелось регистрировать случаи и разбираться с каждым противоправным инцидентом.

– По-настоящему страдают только девушки, которые совсем не могут за себя постоять или договориться, – закончила несусветный рассказ Ольга Андреевна, явно гордая своим сюрреалистичным статусом защитницы больничного люкса.

– Ох, нет! Майя, – только и выдохнула Ирина Небесная, понимая, насколько её подруга подходит под это определение.

Не обращая внимания на возмущение двух других соседок и укоры Ольги Андреевны, Ирина включила свет и бегло обследовала больничный люкс. Три часа сна и пробуждающийся гнев придали ей немного сил, чтобы решиться на борьбу с несправедливостью. Имелся только центральный выход, но без пропуска или отпечатка пальца его было не открыть. Местная связь с дежурной медсестрой молчала.