Слезы застилают карие глаза, и от боли он какое-то мгновение тянется ко мне, чтобы взять за руку. Я делаю шаг к нему.

– Не смей подходить ко мне, – предупреждает Бэкет, и его скорбь превращается в холодную ярость. – Держись от меня подальше, поняла? – кричит он, делая шаг назад, увеличивая расстояние между нами.

Печаль пронизывает меня, как ледяной ветер, и я немедленно отступаю, натыкаясь спиной на стену Избранных.

– Бэк, – утешает Энох, подходя к своему другу. Я вижу, как на губах парня появляется сожаление, но Бэкет обрывает его прежде, чем Энох успевает успокоить его.

– Твой отец сделал это! Это он извращенец, а не мой отец! – бросает обвинение Бэкет, и сочувствие на лице Эноха быстро сменяется негодованием.

Нэш и Каллан встают между своими панибратами, они оба предлагают утешение и пытаются не допустить обострения ситуации, когда Бэкет и Энох вступают в схватку друг с другом. Через минуту они оба замолкают, и напряжение распространяется по всей комнате. Энох достает из кармана свой телефон, и после пары щелчков по экрану раздаются гудки; пронзительный звук прорезает густой туман гнева, который окружает всех нас.

– Да, сын, – отвечает старейшина Клири. – Я могу перезвонить тебе? Сейчас не самый подходящий момент для разговора.

– Пап, я в доме Винны. Она рассказала нам, что произошло.

– Ох, – старейшина Клири явно удивлен. – Ты вместе со своим ковеном? – спрашивает он.

– Да, – отвечает Энох.

– Хорошо, у меня есть ее адрес. Я пришлю к вам паладинов. Они заберут Бэкета, нам нужно задать ему несколько вопросов, чтобы убедиться, что он никак не замешан в том, что сотворил его отец. – Голос старейшины Клири звучит отстраненно.

– Мой отец не делал ничего такого! Меня не волнует, что вы пытаетесь повесить на него, я знаю его! – кричит Бэкет, и старейшина Клири не сдерживает ругательства.

– Ты на громкой связи, Энох? Тебе следовало сказать мне об этом, – отчитывает он своего сына, и Энох спешит отключить громкую связь; он быстро отходит от нас, чтобы продолжить разговор наедине.

Бэкет проводит рукой по своим золотисто-каштановым волосам, и каждый дюйм его тела пульсирует от разочарования и неверия. Каллан и Нэш наблюдают за ним, и, похоже, они не знают, что делать или что сказать. Я бы хотела, чтобы кто-нибудь просто обнял его. От меня он ничего не хочет слышать, поэтому я продолжаю просто молчать.

– Я ухожу, – внезапно объявляет Бэкет. – Мне нужно докопаться до сути, и я ни за что на свете не доверю это его отцу. – Бэкет указывает на Эноха, а затем бросает на нас уничтожающий взгляд, прежде чем повернуться к двери.

Энох убирает телефон обратно в карман и преграждает Бэкету путь, выражение его лица становится убийственным.

– Так, значит, Клири? Одно слово папочки, и ты снова готов предать собственный ковен? – Грудь Бэкета вздымается от резких вдохов. – Тот факт, что кто-то думает, что может повесить все на моего отца после того дерьма, которое вы с твоим отцом постоянно устраиваете, – это гребаная шутка. С дороги.

Бэкет делает шаг к Эноху, и над поднятой ладонью Эноха образуется красный туман. Я потрясена тем, что Энох только что угрожал своему другу, и от меня не ускользает обида, которая промелькнула в карих глазах Бэкета. Вокруг парня возникает ярко-желтый барьер, но фиолетовые оттенки, которые, кажется, проникают в его барьер и выходят из него, заставляют всех нас задуматься. Перевожу взгляд с двухцветной магии Бэкета на Эноха. Замечаю фиолетовые вспышки в красном тумане, все еще окутывающем руку Эноха.

Я много тренировалась с этим ковеном, поэтому знаю, что Боевая магия Эноха – огненно-красная, Элементальная – оливково-зеленая, а вот Защитная магия Бэкета всегда яркая, лимонно-желтая. Наблюдаю за фиолетовыми вспышками, которые окрашивают их магию, и мне хочется закричать от разочарования. Очевидно, что теперь есть связь, но в чем, черт возьми, она заключается? И она относится к магии Стража или ко мне? Или я ошибаюсь?