Я еще не вполне свыклась со всеми потрясениями, которые перевернули мою жизнь. А тут еще одно, да какое.

Не знаю даже, в какой момент я опустилась на пол и сколько времени провела в скрюченной позе. Слёзы хлестали таким бурным потоком, что полотенце очень быстро промокло. Нос заложило напрочь, но я старалась не хлюпать, чтобы ОН не услышал.

Это ОН во всём виноват. Я не могла добровольно пойти на это, значит ОН заставил…

Чёрт. Даже мысленно я не могу произнести его имя.

– Лив! – раздался стук в дверь.

От неожиданности я вздрогнула.

– Малыш, ты сделала тест?

"Малыш"! Ненавижу! Американцы везде суют это пошлое "малыш" (Джордан называет жену Baby, – прим. автора), будто женщину нельзя ласково назвать как-то еще.

– Не хочешь мне открыть? – настаивал он.

Не хочу. Но моё мнение здесь никого не волнует, вот что я поняла за последние несколько часов.

– Я вхожу! – предупредил он.

Я отшатнулась к раковине, подальше от двери. Неужели, будет ломать?

А он её просто открыл. Прочный металлический засов жалобно звякнул, будто я и не запирала.

– Не закрывайся от меня, пожалуйста. Ты можешь потерять сознание и удариться.

Джордан стал отчитывать меня, как отец бестолковую маленькую дочку. Легко взял на руки и вынес из ванной.

– Не реви. Это желанный ребёнок для нас обоих. Скоро все воспоминания вернутся. И мы снова будем счастливы, как и прежде.

Кровать скрипнула под нашим весом. Мягкий матрас явно не был предназначен для человека такой комплекции, как мой муж.

Он положил меня на покрывало, и сам опустился рядом.

– А если я тебя не вспомню? – я повернулась к нему.

– Если не вспомнишь… влюбишься в меня заново.

– Могу поверить в то, что влюбилась всего за… за сколько?

– За неделю.

Я недоверчиво поморщилась. Он улыбнулся и трогательно чмокнул меня в мокрый, покрасневший нос.

– Не похоже на меня, конечно… Но замужество и беременность… Как будто это не я.

Джордан лёг на спину и прижал меня к себе.

И снова я почувствовала себя так, будто в его объятиях мне самое место. Может, мы и правда – любящая семейная пара, ожидающая ребенка?

– Наша встреча многое изменила. Я стал другим человеком с тобой. И мне пришлось очень постараться, чтобы тебя покорить. Хочешь, расскажу, каким был наш первый раз?

Я хотела возразить, но любопытство пересилило.

– Давай.

– А лучше покажу.

Джордан

Джордану больше всего сейчас хотелось навалиться на Лив, прижать её к постели и целовать до умопомрачения. Но он держал себя в руках.

За время недолгого пока что брака он освоил несколько приёмов, помогающих обуздать упрямую жену.

Первый и самый действенный способ помириться с Лив или просто переключить её внимание – заняться сексом. Любой, даже самый яростный её бунт можно было легко усмирить поцелуями.

Только на время, конечно. Потому что, если Лив в чем-то искренне убеждена, она так легко не уступит.

Когда первый способ применить не было возможности, в ход шёл второй. Джордан научился виртуозно использовать одну из черт её характера – любознательность.

Бывали случаи, когда Оливия, снедаемая любопытством, теряла аппетит и сон. И Джордан корыстно пользовался этим еще в начале их отношений.

Вот и сейчас лучше начать с того, чтобы увлечь её рассказом об их прошлом. Втянуть в диалог и хоть немного сблизиться снова.

Джордан просунул пальцы под её кофту. Начал медленно поглаживать шелковистую кожу её спины. И, собравшись с мыслями, задумчиво проговорил:

– Крови было море…

Девушка резко вздохнула и уперлась кулачками в его бок, пытаясь встать.

Он удержал её и снова повалил на себя.

– Плечо у меня было прострелено.

Оливия подозрительно прищурилась.