Он нежно коснулся её виска поцелуем, и нехотя встал с кровати.

Открыл дверь и впустил Йена – кузена и ближайшего друга.

– Как Оливия? Не вспомнила ничего? – шёпотом поинтересовался он. – Сам ты как?

– Давай кофе выпьем внизу и я расскажу?

Джордан быстро оделся. Взглянул еще раз на спящую девушку и бесшумно вышел.

Они спустились в больничный кафетерий. К счастью, посетителей почти не было в столь ранний час, и можно было разговаривать, не таясь.

– С ужасом думаю, вдруг память к ней вообще не вернётся.

– Не думай. Она всё вспомнит, обязательно. Может, не сразу…

– Это ты как брат говоришь, или как врач?

– И так, и так.

Им принесли кофе и выпечку. Джордан с наслаждением сделал несколько больших, обжигающий глотков.

– Мне бы сейчас стоило подумать над тем, какая, сука устроила нам эту аварию… А у меня на уме только Лив и ребёнок. Она же говорила, что нужно подождать с рождением детей, пока мы не выявим и не устраним угрозу. Но я не послушал. Я обещал ей, что с нами ничего не случится. И теперь не знаю, как смотреть ей в глаза, когда она всё вспомнит… Моя умная девочка, оказалась ведь права.

– Есть какие-нибудь догадки?

– В той машине было трое. И они шли на таран, понимаешь? Либо фанатики какие-то, раз сдохнуть не страшно. Либо рассчитывали живыми от меня уйти. После того, как чуть не угробили мою беременную жену…

– Погоди. В протоколе осмотра места аварии указано, что это была случайность. Водитель второй машины – какой-то пьяница. Его сейчас ищут.

– Не найдут. И еще двоих тоже.

– Ты их там где-то оставил?

– Угу.

– Если Лив узнает…

– А что мне было делать? Пальчиком погрозить и ждать полицию? Да расслабься ты… Не стал я их добивать, вырубил просто. Сейчас малышку свою домой отвезу и займусь этим. Очухаются – надо чтобы кто-то из наших допросил. Кто послал и будут ли еще попытки? Сам не буду. Увижу еще раз – убью.

В зал начал набегать народ. Посетители, особенно женщины, с интересом поглядывали на двух высоких, темноволосых мужчин. И дело было не только в их мужской привлекательности.

В последние месяцы лицо Джордана Фрейзера часто мелькало в новостях. То из-за поджога экоотеля на Гриншеттере, который строила его компания. То из-за разборок с индейцами и эко-активистами, регулярно устраивающими демонстрации для прессы.

Пресса, кстати говоря, еще не прознала о его женитьбе. Они с Оливией обошлись без торжества – решили отложить его на пару месяцев и отметить свадьбу позже, в Шотландии.

Малыш, хоть ещё совсем крошечный, не давал маме передышек – постоянные недомогания сильно изматывали Лив и частенько укладывали в постель на несколько суток подряд.

– Как, вообще, ночь прошла?

– Она не поверила, что мы женаты. Сказала, что не может быть беременной, потому что девственница. Чего ты ржёшь?!

– Это тебе за все твои грехи.

– За все свои грехи я уже наказан. Вместо покорной, кроткой девочки, какой она казалась вначале, я полюбил строптивую, своенравную бунтарку… Сколько нервов она мне истрепала, прежде чем сдалась?

– Зато у вас теперь будет ещё один первый раз.

Джордан вспомнил ту ночь, когда Лив впервые ему отдалась. В брюках тут же стало тесно. Пульс участился, сердце стало быстрее разгонять кровь.

Хотел бы он повторить это? Не смотря ни на что – да. Но на этот раз – без боли, крови и страха в её волшебных голубых глазах.

– Второй первый раз откладывается на неопределенное время. Она меня опять боится. Не удержался ночью, сжал по привычке грудь. Она вскинулась, так посмотрела, будто уже изнасиловал.

– Могла и вообще прогнать. Значит, чувствует, что твоя. Хоть и не помнит.

Джордан возразил: