– Вот же срань! – слова срываются с моих губ прежде, чем я успеваю их остановить.

– Эй, – фыркает Лен. – Ты сказала нехорошее слово.

Дядя уже упоминал, что папа передал мне деньги. Только я предполагала, что сумма будет небольшой, может, несколько сотен долларов. Но я и подумать не могла, что он отправит мне несколько тысяч долларов, если не больше.

– Извини, Лен, – отвечаю я, как только моя челюсть возвращается на место. – Можно я тебе перезвоню? Например, завтра?

– Конечно, я люблю тебя, Асп.

Когда звонок завершается, раздается щелчок, и я подхожу к кухонному островку с другой стороны.

– Откуда это взялось? – спрашивает Талия, поднимая на меня взгляд. – Прости, мне не следовало вскрывать этот конверт. Но мне было любопытно, что внутри, а потом он открылся и все эти деньги… Они незаконны?

Понятия не имею.

На самом деле, скорее всего, Талия права. Это незаконные кровавые деньги, которые получил мой отец от продажи запрещенных веществ.

Я пересчитываю пачки, и из меня вырывается смех, когда приходит осознание, что на столешнице лежат шестьдесят тысяч долларов.

Внезапно у меня скручивает живот и темнеет в глазах. Мне становится жарко, и я покрываюсь потом. Я хватаюсь за столешницу обеими руками и, чувствуя, как подгибаются колени, опускаюсь на пол. На мгновение я закрываю глаза, чтобы убедиться, что происходящее реально. Мне становится лучше, когда я не смотрю на деньги.

– Это плата, – бормочу я.

– Что? – Талия подходит ближе и опускается на колени рядом со мной.

– Мой отец по жизни натворил немало дерьма, и я готова поспорить, что это просто способ снова втереться ко мне в доверие. Возможно, он хочет извиниться.

Понимая, что мне этого не «переварить», я поднимаюсь с пола и, схватив конверт, запихиваю деньги обратно. Я собираюсь убрать его в шкаф и просто забыть о нем. Я запихиваю деньги в конверт, а конверт в сумку, думая о том, что если кто-то откроет ее, то сразу увидит пачки купюр. Хотя, конечно, никто не будет рыться в моих вещах.

Талия следует за мной в мою комнату.

– Ты в порядке?

– Да, но мне не хочется оставаться дома.

– Давай напьемся? – предлагает она, и секунду я обдумываю ее предложение.

– А что, это не такая уж и плохая идея.

Талия улыбается, а затем, пока я прячу сумку на верхнюю полку своего шкафа, начинает перебирать мои вещи. Я не возражаю, когда она снимает с вешалки какую-то из моих вещей и протягивает ее мне.

Когда я смотрю на вещь, которую она выбрала, на моем лице появляется улыбка.

Да уж, в этом наряде я смогу вызвать небольшой переполох. Но при данных обстоятельствах а почему бы, черт возьми, и нет.

В плохом настроении я следую за Ноксом, Майлзом и Грейсоном в «Хэйвен». Весь вечер я слушал идиотские комментарии парней об Аспен. Теперь они думают, что она легкодоступна. Их кошельки раскрылись, а разум помутился.

Возможно, мне стоит позволить кому-нибудь другому попробовать трахнуть ее и посмотреть, что из этого получится. Когда Аспен этого хочет, она превращается в дикую кошку, что доказала вечеринка в доме у озера. Однако сейчас она кажется более мягкой. Теперь она охотнее принимает мой член. Совсем как проститутка. Так что я превратил ее в одну из них.

– Вот черт, – смеется Грейсон, оглядываясь на меня через плечо. – Кажется, мы опоздали на вечеринку.

Зайдя в бар, я вижу Аспен, которая лежит поперек барной стойки, будто это гребаная кровать. Одна рюмка с алкоголем зажата между ее зубами, а другая – между сисек, которые почти обнажены из-за опущенного декольте ее платья.

Черт.

Стискивая зубы, я бросаюсь вперед, но Нокс хватает меня за руку.