– Что такое? Колдуны, что ли, заезжие тут катаются?

Трофим вылез из-под навеса. У кривого забора стоял пухлощекий мужик с щетиной вместо бороды. Звали его Пыхнутка. В деревне его знали главным шкурником, скупердяем и подлой поганой рожей. Пыхнутка положил свою надутые ручищи на ограду и хитро улыбался.

– Колдуны, – насторожено произнес Трофим. – Волшебство за гроши.

– Ну это вы так говорите, что за гроши, кх! – Пыхнутка фыркнул. – Ну интересно, коты ушастые, чародеи блохастые. А мне вы наколдовать сможете, рожи шерстяные?

– Что нужно?

– Уж который день на яблоне моей ничего нет, никакого яблочка червивенького. Уж не знаю, как и быть.

– Одно мгновение, – сказал Трофим и засунул голову под навес, что-то сказал и высунулся обратно. – Мы посмотрим.

Из фургона вылезли Пузырь и Сраська и вместе с Трофимом спустились на землю. Они протиснулись в дыру в заборе и оглянулись.

– Где ваша яблоня? – спросил Трофим.

Пыхнутка опять фыркнул, с задиристым презрением глядя на кошачью троицу.

– Вон, – махнул он рукой.

Коты походили вокруг цветущей яблони. Сраська, впрочем, быстро отвлекся и принялся жевать траву.

– И правда, – произнес Трофим, дважды обойдя дерево по кругу. – Ни одного яблока. Потому что в начале лета яблоки не растут.

– Ну это, положим, не важно! – произнес Пыхнутка, сложив на груди руки.

– А… – Трофим не придумал что сказать.

– Мне, положим, все равно, – продолжал Пыхнутка, – лето там, дождь или вечер. Я, положим, хочу, чтобы яблоки росли, и почему они не должны? Я, может быть, хочу взять вот так, выйти на крыльцо, взять яблоко и сесть на лавочку, посидеть. Или на диванчике разлечься, чтобы жизнь была хороша и ничего себе такая. Вот чего я хочу.

– Хм, что ж, – Трофим повернулся к Пузырю и издал некий непередаваемый людскими знаками звук.

Пузырь зевнул, а Сраська уже катался по земле туда-сюда. Трофим мяукнул опять, Пузырь мяукнул в ответ. Пыхнутка вдруг расхохотался и топнул ногой. Задвигал носом.

– Ну коты, ну коты, – захлебываясь произнес он, – мяукают, собаки, как теребень кабацкая!

Трофим искоса посмотрел на Пыхнутку и произнес:

– Хорошо, мы зачаруем твою яблоню, чтобы на ней круглый год росли яблоки.

– Вот это человеческий разговор, – обрадовался Пыхнутка и, как обычно, фыркнул, довольный собой.

Трофим пошел обратно к фургону за колдовскими инструментами. Лишайный как раз сидел на козлах и зевал. Что-то жужжало повсюду, и дул мягкий летний ветер. Трофим обрадовался, что Лишайный поможет ему нести тяжелую сумку к яблоне, но, когда они, взяв сумку, спрыгнули обратно на дорогу, в траве, весело двигая хвостом, забегала ящерица. Лишайный вскрикнул, кинулся за ней и скрылся из виду, только шум драки ящерицы и кота периодически долетал до раздраженного Трофима.

Повезло хотя бы, что колдовать в этот раз должны были лишь Пузырь и Сраська. Они вынули из сумки мешочек с сухими зернами и, рассыпая их, забегали вокруг яблони. Дважды они умудрились столкнуться и выглядело это так нелепо, что обрадованный Пыхнутка воскликнул: «Оп! Оп! Давай!» – и тоже пошел в танце. Впрочем, танцевал он не лучше какого-нибудь кабана.

Закончив разбрасывать семена, Пузырь поставил под деревом маленькое металлическое блюдце и накидал в него ломаных сухих листов. Когда приготовления были закончены, Пузырь и Сраська сели возле блюдца и завыли:

– Уа-уа-уауау-уа! Уа-уауа-уа-уа! Уа!

Они медленно покачивались туда-сюда и временами шлепали хвостами. Пыхнутка гыгыкал, глядя на них, а Трофим сидел поодаль – смешной в своем деланом величии.

Листья в блюдце задымились, покраснели, но огня видно не было. Дым завихрился, окружил дерево, окутал легкими серо-синими струями ветви, цветы и листья.