Томми вернулся ближе к ночи с хорошими новостями – он обо всем договорился. И даже обменял кланды на рубли, у тех же предприимчивых «чистотельцев». Лера тоже успела сбегать домой за вещами. Барс и Алиса, пряча беспокойство, обняли девочек.

Кутаясь в куртки и уворачиваясь от порывов снежного ветра, Лера, Томми и Олли миновали несколько кландийских переулков. За спиной осталась и площадь, один из домиков которой прятал подвальчик Олли, в котором Лера впервые с ней встретилась. Как же давно это было! Сколько событий произошло с тех пор… Ребята бесшумно ступали по свежему снегу. Лера вновь поразилась как меняется облик города, стоит выйти за пределы старой ухоженной части, в которой располагались домики и особняки, выстроенные в основном из серого камня и покрытие красной черепицей. На окраинах дома были выше и уже. Какие-то из них имели каменный первый этаж, а верхние этажи – деревянные. Какие-то состояли полностью из дерева. Но все традиционно расширялись кверху. А крыши здесь были цветными, как лоскутное одеяло, и железными. Все домики были очень ухоженными, но за счет своей пестроты и разнообразия форм и материалов, смотрелись немного странно. «Семья росла – приходилась надстраивать. Единственный способ, когда некуда переехать молодой семье»: объяснил Томми, поймав Лерин взгляд. И тут же отвел глаза. В прошлом году Томми пытался ухаживать за Лерой, но после первого совместного киносеанса, Лера мягко, но действенно расставила все точки над «и», оставив Томми в дружеской зоне. Собственно, долго переживать ему было некогда. Работа и физические упражнения занимали у юного сотрудника службы безопасности КТ львиную долю свободного времени.

– Пришли.

Томми постучал в железные ворота. Калитку открыла одетая в черное калази и укутанная теплым платком так, что сверкали одни глаза, согнутая старуха.

«А глаза-то молодые»: подумала про себя Лера. Может и не старуха вовсе.

Создание махнуло рукой, покрытой темной шерстью. Девочки прошли внутрь домика.

В пустой комнате, окна которой закрывали плотные темно-зеленые шторы, стоял один единственный стул. Еще раз махнув лапой, теперь в сторону стула, коточелка вышла. Томми, явно волнуясь, пробормотал: «Ну что, пока сестренка, до встречи! Аккуратнее там. Лер, я завтра с утра буду ждать тебя здесь. На вот. Чтобы вернуться – щелкни. Только я тебя умоляю, не потеряй, и никому не отдай. Это штука одноразовая. И завязана на этот вот стул-портал. Так что вернешься ты сюда же. А вот куда вас выбросит в Москве – я не знаю». С этими словами Томми вручил Лере ядовито-оранжевую зажигалку. «Редкая штука»: с восхищением сказал он. Лера чуть не засмеялась. Потом вспомнила, что коточелы на самом деле не курят, и удержалась.

– Если вдруг что-то пойдет не так, и у вас возникнут проблемы – вот. Мэтт мне дал номер своего телефона. У меня-то нет пока. – смущенно оправдывался Томми. – Но это в крайнем случае. Он предпочел не знать о ваших планах. То есть вы должны понимать, что если вы делаете звонок Мэтту – все. Вас официально вытаскивают от вэков, со всеми вытекающими последствиями для Олли. Давайте, садитесь уже. Лучше вместе, от греха подальше, а то – кто их знает…

В этот раз не было ощущения тошноты и озноба. Как будто выключили сознание на две минуты, как от наркоза. Вот ты есть, общаешься, озираешься вокруг, и вдруг – бац- открываешь глаза, а вокруг -…

– Москва! – радостно улыбаясь произнесла Лера. Она не подозревала как соскучилась по этим шумным улицам. Рядом с ней, энергично крутя головой в разные стороны, стояла Олли. Они были в центре толпы, озабоченно спешащей по важным предпраздничным делам. Над ними горели радостные огни Никольской улицы.