Насытившись ощущениями, встала, чувствуя себя бодрой, здоровой и полной сил. Улыбнулась своему отражению в крохотном кусочке зеркала на стене и решительно вышла из комнаты в коридор. Дом явно уже сообщил родителям о том, что я здесь. Думаю, они будут привычно ждать меня в общей гостиной вместе с тетушкой и Бертой, чтобы дополнительный раз поглумиться. Не то чтобы это было приятно, но… сегодня я отступать не намерена!

— Всем полета! — проявила вежливость, легко перепрыгивая через порог комнаты. Общая гостиная всегда была для меня местом какого-то особого настроения. Правда, обычно это печаль из-за моих родственников, но сегодня я грустить определенно не собиралась. Широко улыбнулась родне.

Как и ожидалось, тут были: тетушка Риндалия, сидевшая с царственной осанкой посреди помещения в кресле и поглаживавшая своего мужа-котика в зверином обличии, родители, что оба предпочитали оставаться собой, тихо разместившиеся на узком диване и неодобрительно на меня поглядывавшие, и Берта.

— Ну здравствуй, сестренка… — язвительно прошипела моя сверстница. Она никогда не отличалась особой любовью ко мне. Даже в малолетстве.

Я пожала плечами и, легко улыбаясь, присела на край стула, что, похоже, выставили здесь специально для меня, желая унизить. Даже руки на коленях сложила, как примерная девочка.

— Асмадель, — строго начала мать, буравя меня злым взглядом. — Что это за платье на тебе? И волосы! Немедленно убери эти лохмы!

Невинно улыбнулась, стараясь не обращать внимания на подобный тон. В конце концов, не в первый раз она со мной так разговаривает, но больше поддаваться на подобное я не буду. И…

— Нет, мама, — спокойно ответила, впервые за много лет называя ее матерью.

После того, как в три года выяснилось, что моя магия не поддается контролю, родители очень долго разорялись на тему, что я им больше не дочь и не должна называть их мама и папа. Только вот… обойдутся! Пусть вспоминают, кто я им!

Рожи этих… родственников надо было увидеть. Я едва заметно улыбнулась, стараясь держать лицо.

— Асмадель! — чуть ли не завизжала мамаша, вскакивая со своего места, сжимая кулаки, словно собираясь со мной драться.

— Я сказала «нет», — так же спокойно ответила и подняла голову, встречаясь взглядами с взбешенной ведьмой. Зрелище было что надо — магия, что сверкала вокруг нее, буквально ослепляла, тихими щелчками рождая вокруг женщины подобие крошечных, извивавшихся в воздухе молний.

— Да как ты смеешь... — начала она, но тетушка, что всегда была куда более уравновешенной, ловко осадила сестру.

— Дилания, сядь, успокойся. — Произнесено было таким тоном, что, если бы не мое желание показать всем собственную силу, — сама бы села. И лучше на пол. Подальше. За диван. А так пришлось лишь выпрямить спину и бесстрашно посмотреть на Риндалию, что была одной из сильнейших в нашем Доме. Не самой сильной, но с ней считались все. Может, поэтому моя мать и была столь злобной и вредной — все внимание бабули и дедули доставалась не ей, а двойняшке.

Вспомнив уже давно умерших родственников, загрустила. Вот кто меня здесь любил, так это бабушка и дедушка. Жаль, что их нет больше с нами, вечного им полета вместе.

Тем временем Риндалия, что продолжала наглаживать фамильяра, улыбнулась.

— Добро пожаловать домой, Асмадель. Значит, тебе пришло письмо об участии в конкурсе? — По голосу было не определить, злится она или нет. Но и я предпочитала держаться больше нейтрально.

— Да, пришло, — кивнула, — и я хочу попытать счастья, — сказала, не собираясь отказываться от шанса, пусть он и довольно призрачный. Мне главное найти в этом конкурсе союзника и не дать выиграть Берте — вот зачем я сюда пришла.