Френсис вошёл в залу, подошёл к Элеонор, снял белоснежные перчатки и поцеловал руку баронессы.

– Добрый вечер, мисс Баффет. Как вы? Держитесь?

Элеонор с надеждой смотрела в лицо своего воздыхателя и отмахнулась от вопроса.

– Моё состояние подождёт, я справлюсь. Есть ли новости о Генри?

Френсис принял скорбный вид.

– Вряд ли могу сообщить вам что-то ценное и обнадёживающее, но маленькая ниточка всё-таки есть: мои поверенные осмотрели все морские порты на побережье, использовали и подкуп, и угрозы, и получили сведения, что одного человека, очень похожего на Генри, в бессознательном состоянии погрузили на авизо. Судно прибыло из Ла-Корунья.

– Ах! – воскликнула баронесса. – Это уже шанс! Мы должны им воспользоваться. Немедленно буду собираться в Ла-Корунья. Френсис, ты можешь зафрахтовать судно?

– Могу, конечно, – растерянно ответил кавалер. – Но не лучше ли будет послать туда специально обученных людей?

– Я не могу больше сидеть и ждать, сложа руки, как ты не понимаешь! Лучше лично возьмусь за поиски брата.

Тут вошёл мажордом и объявил о прибытии Бутча.

– Не поминали чёрта, а он всё равно припёрся, – буркнул вполголоса Френсис.

– Впусти его, Бэзил.

В холл ворвался Бутч Баскер. Его везде было слишком много, он почти всегда сопел и пыхтел, складывалось впечатление, что внутри него перманентно кипит котёл под большим давлением, который требует регулярного выброса пара наружу, чтобы не взорваться. Даже ночью это давление не уменьшалось, а только выходило во внешний мир в виде громогласного храпа.

Фермер промчался мимо соперника, не удостоив того и взглядом, и опустился перед баронессой на одно колено. Он достал красную бархатную коробочку и открыл её, обнажив миру кольцо с огромным бриллиантом.

– Элеонор! – слегка хриплым басом начал заокеанский гость. – Выходи за меня замуж!

Девушка прикрыла лицо ладонью и покраснела.

– Бутч, это уже входит в привычку! Третье предложение за месяц. Смысл сего действа? Ты же знаешь мой отрицательный ответ. Пока я точно не готова сделать судьбоносный выбор, – она одарила милой улыбкой Френсиса, от которой тот зарделся. – Друзья мои, вы мне оба милы и дороги, но сейчас надо спасать Генри! Тем более что Френсису удалось найти ниточку для поиска.

– Попробовать всё равно стоило, – ответил Бутч. – Но сдаваться я не собираюсь, я подожду. Тем более, у меня нет конкурентов, кроме времени и твоего желания.

С этими словами колумбиец наконец-то взглянул на саксонского аристократа, вложив во взгляд максимум пренебрежения.

– Ха-ха! – захорохорился Френсис. – Мечтай, мечтай, невежа: мечтать не вредно, когда тебе ничего не светит.

– Объясняю на пальцах: средний видишь? – парировал Бутч, тут же повернулся к Элеонор, оставив конкурента за спиной. – Элеонор, любовь моя, а что за след к Генри, не поделишься?

Баронесса рассказала о Ла-Корунья.

Бутч, услыхав о тонкой ненадёжной информации про Генри, расцвёл и запыхтел.

– Маленькая ниточка – это, конечно, хорошо, но у меня более надёжные сведения, – тут он перешёл на заговорщицкий шёпот. – Один мой знакомый из национальной разведки Великой Саксонии сообщил, что Генри похищен одним злым гением, неким Марко Склавулом, проживающим в Сицзане. Почему-то его называют мессиром. Так что можно не тратить время на промежуточные порты, а сразу собирать экспедицию в Сицзан.

Френсис и Бутч – две противоположности. Френсис – саксонец, высокий, с жидкими светлыми волосами, с бледной кожей, стройный, элегантный, воспитанный, с блестящим образованием, живущий на доходы рантье. Он и его семья сдавали земли молодым предпринимателям под сельскохозяйственные нужды: те выращивали эритроксилум и изготавливали из него лекарство. Лекарство было чудесным, стало почти панацеей, сотворив бум продаж на фармацевтическом рынке. Френсис являлся единственным урождённым сыном в семье герцога Розуэлла, в будущем наследующим все дела, весь бизнес и всю недвижимость своей семьи. Искусный фехтовальщик, с Генри они вместе посещали один клуб. Ровесник Элеонор.