Мажордом Бэзил вошёл в холл и официально оповестил о прибытии герцога Розуэлла. Хоть Френсис и был вхож в дом Баффетов с самого детства, он уже тогда общался с Генри и Элеонор, а его родители дружили с родителями близнецов, потому что клановость такая клановость, всё равно дворецкий строго и неукоснительно соблюдал этикет и традиции. Ведь именно этим, в конце концов, он и зарабатывал на хлеб насущный.

В комнате сидели Элеонор и Бутч в ожидании Френсиса: тот заранее телефонировал из ангара об успешной договорённости и теперь мчался к ним на паромобиле. Мисс Баффет и мистер Баскер уже были собраны и готовы к экспедиции. Девушка была одета в форменный жакет и прямые брюки тёмно-песчаного цвета, на ногах высокие кожаные сапоги. Под жакетом зелёно-коричневая рубашка, на талии – широкий кожаный ремень. Этот наряд был проверен не раз в археологических экспедициях. С учётом климата, преобладающего в Сицзане, Элеонор сложила с собой в чемодан зимнюю шапку, меховые сапоги и перчатки. Туда же были утрамбованы запасное бельё и женские штучки, включая любовный роман в мягком переплёте, дабы насладиться томной страстью персонажей в долгие часы полёта. Честно говоря, сие творение под названием «Мой любимый барон» о большой и чистой любви, как вы понимаете, барона к обычной и наивной нищенке с непременно счастливым концом, было зачитано нашей красавицей до дыр. Она пробовала читать и иные любовные романы, они ей тоже понравились, сюжеты не отличались разнообразием: героиня бедная, герой-любовник крупный предприниматель, очень богатый; она бедная, он банкир и ростовщик; она бедная, он герцог или граф; иногда бывали исключения, когда героиня оказывалась богатой наследницей рода, а её избранник – бедный джентльмен удачи, хулиган и забияка. В общем и целом, все эти прочтённые любовные истории хоть и дарили ожидаемые эмоции, но сливались в голове Элеонор в одну сплошную картину, где она не могла по памяти отделить одного богача от другого. А если всё примерно то же самое, то зачем плодить излишнее, ведь можно несколько раз перечитывать одну книгу с аналогичным успехом. Поэтому «Мой любимый барон» стал карманной книжицей саксонской аристократки.

Бутч остался верен своему стилю в одежде: на нём была клетчатая рубашка с длинными рукавами, джинсы, ковбойские сапоги. Тёплую зимнюю обувь он решил не брать, рассчитывая обойтись шерстяными носками, зато на каждой стороне пояса висели заряженные пистолеты «Шварцлозе», а ремень представлял собой пантронташ. Кожаная пилотная куртка на меху лежала в большом рюкзаке рядом с мыльно-рыльными принадлежностями, сменным бельём, вязаной шапкой и патронами, патронами, ещё патронами и двумя фитильными ручными гранатами. А ещё там, конечно же, в обязательном порядке была бережно помещена небольшая деревянная коробка с сигарами и спичками. Да, колумбиец был в курсе, что в полёте на наполненном водородом дирижабле курить нельзя, но он рассчитывал на остановки в пути. А ещё он хитромудро надеялся покурить в туалете. Во внутреннем кармане, как всегда, Бутч на всякий случай таскал с собой кольцо в коробочке.

В особняк буквально вбежал запыхавшийся Френсис.

– Мисс Баффет, дело в шляпе! Экипаж военного цеппелина заправлен водой и загружен топливом с провизией, готов к отправке в Сицзан, я договорился и оплатил аренду до границы. Как и обуславливались, половину суммы мистер Баскер мне позже вернёт.

– Выпишу тебе чек, Фрэнки, – процедил колумбиец.

– Предполагается сделать пару остановок в пути с целью дозаправки водой для двигателя, но даже так мы долетим примерно за семь дней. Это со слов капитана дирижабля.