Все понимаем мы, что истинной причиной
Всего смиренья нашего такого
Не деликатность стала господина,
А жуткий демон в облике котовом.
Он по ночам, слыхали мы, шныряет
Оборотившись африканских львом,
И тех, кто сонный час не соблюдает,
Кусает он за задницу притом.
Повар
У меня, дорогие коллеги, в последнее время
Нарастает на месте работы большая проблема.
Господин мой не ест человечины, только зверей,
И куда мне девать весь запас – не пойму, хоть убей.
А запас у меня колоссальный: три тонны мясного
Весь забит им ледник, да еще солонины готовой
Пять бочонков в кладовке стоит, заготовленных впрок.
И теперь куда деть это все – не пойму, хотя сбился я с ног.
Куропаток, свиней и овец всех пустил под под топор,
И пиры обеспечить кошерным я мог до сих пор.
Но настала пора мне проблему конкретно решать
И ледник от запретного мяса мне освобождать.
Но куда его деть? Людоедов в округе не сыщешь,
И продать им запас не удастся, везти верст за тыщу.
На помойку же выбросить – вера моя не велит.
Остается лишь по-христиански их похоронить.
У священника в тайном письме эту тему спросил я
И ответил он мне – можно братскую им всем могилу
На окраине кладбища замкового разрыть,
И отпеть сразу всех, и туда сразу всех схоронить.
Я к Коту господина с вопросом таким подойду
И, надеюсь, чтоб узнать, что он сам тут имеет в виду.
Принцесса
Платок, обронённый вчера у двери, пролежал до утра,
Маркиз Карабас сделал вид, будто это его не касалось.
И я вся в сомненьях: вдруг то, что твердил он – такая игра,
И чувств проявление только лишь мне показалось?
За завтраком тих был маркиз, будто ночь он провел
Без сна, за пирушкой весёлой иль нежным свиданьем.
Но мне непонятно, зачем тогда речь он завёл
О том, как был счастлив со мной провести в ожидании.
Коль вместо свиданья со мной, куда был перед сном приглашён
Таким откровенным намёком, как белый платок,
В покоях своих ночь провел в развлечениях он,
Хотя развлекаться со мной замечательно мог?
Неужто боялся он гнева отца, что на редкость стал мил?
Иль белый платок показался ему слишком пошлым?
И больше не нравлюсь ему я, о чем он мне так заявил
Свои неприходом ко мне в будуар ночью прошлой?
Ах, если все так, и маркиз охладел – не прощу я себе!
Уйду в монастырь я и буду рыдать в своей келье!
Но нет. Вроде снова глядит он щенком, словно ищет судьбе
Своей подтверждения в глазах у меня в самом деле.
Маркиз делает предложение
В груди все скукожилось, словно от стирки картуз.
Все кажется – мир наклонился и щас упадёт.
Колени дрожат, будто жалкий я гребанный трус,
Язык заплетается, будто бы я идиот.
Душа провалилась в рейтузы, и сердце болит,
В глазах потемнело, и сердце покрылось ледком.
Зачем же, принцесса, все утро вы делали вид,
Что я вообще вам нисколько никак не знаком?
Вчера мне казалось, сбылись все мечты и того
Побольше сбылось, чем мечтать я когда-либо смел,
И утром, проснувшись, поверил в кота своего,
И сделался более выдержан, взвешан и смел.
Но, встретив за завтраком Вас, я себя не узнал.
Опять заикаюсь, язык заплетался опять.
Зачем же, принцесса, в глазах ваших этот металл?
Зачем в вашем ангельском голосе весь этот яд?
Я с ночи бессонной в себя до сих пор не пришел,
И ломтик баранины в горло не лезет сейчас,
Похоже, принцесса, вы поняли, что я осел,
Похоже, вы поняли, что недостоин я вас.
Как горько, принцесса, ничтожным себя осознать!
Как больно крючок выдирают из рта карася!
Простите, принцесса, меня, но должны вы узнать,
Что вас я люблю. В этом правда скрывается вся.
Вот вы и услышали тайну мою, и теперь
Вы можете гнев свой обрушить на душу мою.
Всю жизнь я боялся, как маленький загнанный зверь.