Нет, не вторая часть… Здесь – «Отдел второй», с ятем вместо «е». Ей же сто пятнадцать лет! Сколько людей, державших её в руках, родились и умерли за эти сто пятнадцать лет, растворившись в пожелтевших, готовых рассыпаться страницах с крошечным шрифтом, разбитым на две узкие старомодные колонки? Типографская краска, ближе к истрёпанным краям, выцвела и истёрлась, некоторые слова приходилось разбирать и даже восстанавливать, как археолог восстанавливает форму глиняного горшка по сохранившимся черепкам. У меня получалось…

Вот… «…в Патерике упоминается, что один пустынник, страдавший от сильной боли в желудке, исцелён был ангелом. Пришедши к больному и узнавши причину его страдания, ангел-хранитель перстом своим, как бы ножом, разрезал болезненное место, очистил накопившийся там гной, потом рукою загладил рану, и этим действием исцелил пустынника, и возвратил ему телесное здравие…» – читал я, и почему-то был уверен, что эта книга не могла оказаться у меня позавчера, потому, что это было бы не вовремя, как не вовремя было бы повстречать Петровича до встречи с «Бэхой».

«…Ангелы являлись св. мученикам при страданиях их и укрепляли их в сём подвиге. Ангелы, явившись св. мученику Акакию, омыли раны его теплою водою и уврачевали оные. Когда св. мученик заключен был в темницу и обложен железными узами, ангелы снова явились ему и разрешили его от уз… Св. мученикам Евстафию и Анатолию, заключенным в темницу и осужденным на голодную смерть, явился ангел, разрешил их от уз, соделал здравыми и, подав им манну в пищу, сказал: „во всех страданиях ваших буду с вами, ибо послан от Христа Господа хранить вас“ … Когда Феодор Тирон в темнице, крепко затворенной и запечатанной, молился, то к молитве его присоединились ангелы. Караул сперва услышал громкое пение, а потом чрез окно увидел множество с Тироном юношей, которые были одеты в белую одежду и вместе с ним пели; сам правитель пришёл к темнице и услышал многие поющие голоса, между тем как великомученик был заключен один…».

Зачем-то я хотел поскорее найти место про доктора Шустова с его электричеством и магнетизмом, но долго блуждал меж других странных историй, радуясь, что до ночи ещё далеко. Наконец, в тексте мелькнула фамилия доктора, и, перелистнув несколько страниц, я добрался до начала свидетельства.

«Милостивый государь, Александр Васильевич!

Исполняя вашу просьбу относительно сообщения о происходивших и происходящих еще и в настоящее время чудесах, я прошу только извинить, что рассказ мой выйдет, может быть, не так связен и последователен, но зато, что он верен и не вымышлен, – ручаюсь и выставляю свидетелей, которые подтвердят все это.

Начну с того, что шестнадцатого ноября я, возвратившись из Илецкого городка на свой хутор, узнал от своих семейных и служащих, что во время моего отсутствия, именно с четырнадцатого на пятнадцатое ноября, т. е. накануне воскресенья, около двух часов ночи, началось совершаться что-то необыкновенное. Именно, как они рассказывали, сначала их испугал сильный стук в стену кулаком, потом вызывающий стук по стеклу наружного окна, выходящего к лесу; затем они явственно слышат, что у них над головами, т. е. на потолке, кто-то пляшет, и так эта пляска была отчетлива и натуральна, что первое время они подумали, что это продолжает потешаться наша стряпка Марья, которую жена моя, ради шутки, чтобы развлечь ребенка, в этот вечер заставила поплясать в комнате. По справке оказалось, однако, что стряпка спит, а стук, повторявшийся время от времени, и пляска не прекращались до утра. На следующую ночь, рассказывали они, около одиннадцати часов, такая же история повторилась снова. Несмотря на то, что все служащие в нашем доме (до шести человек) были собраны и оцепили дом, строго следили, не шутка ли эго какого-нибудь чудака или мошенника, но все их наблюдения и даже выстрелы из ружья около дома – не повели ни к чему; стук в стену, в окно и пляска, с небольшими перерывами – все продолжались по-прежнему, так что и эту ночь они провели почти без сна.