Алиса сразу показалась ему милой. Но не приторной, как котеночек, не мимими, не смазливой. Просто была милой. Вчера – с этими рыжими хвостиками на макушке. С горящими от волнения щеками, но упрямо вздернутым носом и глазами, в которых было столько хитрости и веселья, что Глеб с лихвой заразился энтузиазмом. Сегодня – без косметики, в сексуальных, но таких простых шмотках. Она смотрела на него внимательно и настороженно, но в глубине этого взгляда он видел еще что-то. Какую-то хитрость. Глеб толком сам не понимал, но опять утвердился в мысли, что она та еще Лиса Патрикеевна.

- Привет, - прошептала она, глазея на его кеды у двери и снова начала причитать, - Зря ты конечно… Ничего же страшного…

- Замолчи, Лисичка, - тут же обрубил Глеб, бесцеремонно пробираясь мимо нее вглубь квартиры.

Он оценил кухню, зал, маленькую комнату. Кивнул в сторону последней.

- Там лучше всего свет. Пошли, посмотрим твой укус.

Алиса обреченно выдохнула, побормотав под нос:

- Это моя комната, кстати. Заходи, не стесняйся.

- Ага, я постараюсь не робеть, - хохотнул Глеб, ставя стул у окна, - Садись.

Она послушалась, не прошлась по манерам, чего Глеб ждал и даже немного расстроился, что стеб  о скромности и воспитании не получил продолжения. Казалось, Алиса нервничала, поэтому и не спешила издеваться.

«С чего бы?» - недоумевал про себя Глеб, изучая ее глаз, - «Неужели думает, что наброшусь вот так сразу».

Только он так подумал, как очень захотелось действительно наброситься.

 Алиса запрокинула голову, позволяя его пальцам лечь на ее лицо, таращилась в потолок отрешенным взглядом, словно ждала смертельного приговора.  

Сама же покусанная в это время готовилась к диагнозу симулянтки, потому что, пока Глеб добирался до нее, отек почти исчез. Она дышала через раз под его пристальным взглядом, отчаянно желая, чтобы он склонился и поцеловал, бросив разглядывать проклятую болячку. И тут же снова вся кровь прилила к щекам, потому что Алиса не только устыдилась своих мыслей, но и вспомнила, как инициировала поцелуй у двери.  Хорошо, что вчера Геллер сам поцеловал ее, и теперь они в принципе были квиты. Но Алиса хотела, чтобы он повел в счете. Она нуждалась в его решительности. Идея навестить ее, чтобы осмотреть глаз, конечно тоже о многом говорила, но сейчас ей казалось, что идет какая-то игра, где счет измеряется в поцелуях.

- Все не так плохо, - резюмировал, наконец, Глеб, - Но укус, конечно, жесть. Никогда такого не видел. Прямо кусок плоти выгрызла тварюга. Отек с века сошел – это хороший знак. И…

- Он был больше с утра. Правда, - затараторила Алиса, оправдываясь.

- Это нормально…

Она опять его перебила, не дав закончить.

- Наверно, чай помог. Зря ты смеялся.

Геллер закатил глаза, вытащил и кармана небольшой тюбик.

- Вот. Это тебе вместо чая.

Она скептически посмотрела, не решаясь взять в руки. Не дожидаясь, когда ее посетит смелость, Глеб сам отвернул крышку, выдавил горошину на палец, осторожно приложил к ее лицу, поглаживая, втирая.  Алиса едва сдержала стон. Такой интимной и нежной показалось ей эта нехитрая забота. А еще холодок геля приятно остудил зуд от укуса.

- Ух, - не сдержалась Алиса.

 - Правда, так лучше? – самодовольно улыбнулся Глеб.

- Очень хорошо, - подтвердила она.

- Пользуйся.

Он положил тюбик на стол, присел на корточки так, что их лица оказались на одном уровне, ласково дернул Алису за нос.

- А чай лучше принимать перорально.

- Как? – открыла рот Алиса.

- Через рот, Лисичка, - засмеялся Глеб, - Это я так напрашиваюсь на чай. Ты ведь не все пакетики извела на глаз? Или все?

Алиса не нашлась с остроумным ответом, поэтому треснула ему ладонью по животу за издевательства. Глухой звук удара напомнил ей о прессе Глеба, который она вчера могла лицезреть, а сегодня был скрыт майкой. Чтобы совсем уж не раскиснуть, она встала, чуть поморщилась от боли в мышцах и гордо пошла на кухню, ворча: