Яну быстро стянула покрывало с Обаке, не посмотрев на лицо мальчишки, и закинула в стиралку костюмчик. В стиральной машине лежало ещё немного белых вещей. Яну засыпала порошок и нажала несколько кнопок, будто она тренировалась для этого момента.

Только потом она бросила взгляд на Обаке, ползающего по полу. Он надел на голову первое, что попалось и это был… пакет?

Он выглядит довольно забавно! Интересно, а как он вообще под ним дышит?

Дышит… Обаке неровно дышит. Его сердце сжимается до размера молекулы, когда он видит, как мать замахивается на него первым попавшим под руку предметом.

– Паскуда! Я же говорила не возвращаться домой, ты тут никому не нужен!

Обаке не был особо тупым. Он был не против узнать что-то новое или прочесть что-нибудь, но была проблема… Его не замечали. Не замечали, когда Обаке задавал вопрос или тянул руку. Однажды его даже закрыли в классе, не заметив как мальчик тихонько делал уроки. Однако, когда дело касалось неудовлетворительных оценок, почему-то всем переставало быть плевать на Обаке. Словами не передать сколько злобы было в такие моменты в нём. Но понимая, что ничего не сможет изменить, он как обычно затыкал рот, обязывая себя молчать ВСЕГДА.

– Да ты должен благодарить меня за то, что я тебя в детдом не сдала! Чего тебе ещё от меня нужно?

Любовь. Больше всего на свете мальчику нужна была любовь и лишь малюсенькая крупица внимания. По щекам текут слёзы, он уже привык к такому обращению, но раны на сердце всё равно становятся глубже и глубже. Обаке живёт ожидая, когда оно наконец расколется.

Спустя какое-то время мать Обаке наливает в грязную кружку алкоголь. Мальчик всегда знал, что есть другие способы расслабиться и успокоиться, но его мать похоже даже не подозревала о них. Её голос стал спокойнее, но никакое спокойствие не перекроет то количество ненависти, с которой она произносит слова:

– Лучше бы я сделала аборт.

Обаке окончательно потерял счёт времени с Яну. Кажется, что он даже начал забывать чувство одиночества.

– Завтра тоже погуляем? – Тихий и неуверенный мальчик в этот момент стал настолько открытым и счастливым, что если бы он снял костюмчик призрака, вы бы подумали что это другой человек.

– Прости, завтра не получится. Мне нужно понемногу дочитывать школьную литературу на лето. Через месяц ведь уже в школу.

Обаке снова принял свой обычный вид пугливого и робкого ребёнка.

– В школу?..

– Ага. Ты разве туда не ходишь?

Обаке минуту поразмыслил и покачал ногой.

– Из-за школы у меня всегда было куча проблем. Мама ужасно злилась, а люди там просто меня не замечали.

– Оу… ну знаешь… А ты не пробовал заявить о своём существовании? Типо… "Хэй, ребят, можно с вами?" или "Пацаны, может потусим вместе?"

Обаке рассмеялся.

– Да, ты прав, это ужасно. Но ты же умеешь говорить красиво! Почему бы тебе не подойти и не заговорить с ними?

– Ты озвучиваешь это так легко. Я пытался, и не раз, но всё четно. Каждая моя попытка заговорить с одноклассниками заканчивалась лишь тем, что меня вышвыривали из диалога или же игнорировали моё существование. Я перестал пытаться, я просто принял свою роль.

Яну наклонилась к Обаке и только открыла рот чтобы что-нибудь сказать, как по площадке пронёсся зов:

– Зыхи!

Яну собралась и желая хоть как-то поддержать друга, промолвила:

– Прости, я постараюсь быстрее закончить с литературой и больше времени проводить с тобой. Не скучай! – Последнее было слишком сложным для выполнения.

Несколько дней Обаке бродил в одиночестве по всей округе и пинал камушки.