– Здравствуйте, – произносит он. – Чем могу помочь?

Восточнолондонский выговор, интонации рубахи-парня; на письменном столе фотография – он с мальчуганом, без мамочки и без обручального кольца.

– Вы – Винсент Костелло?

– Да. Как на двери написано.

– Мне хотелось бы узнать, какова продажная стоимость автомобиля «астон-мартин-кода». Но прежде… – Я выразительно гляжу на полузавернутую коробку. – Позвольте мне помочь вам.

– Нет, нет, что вы! Все в порядке. Я и сам справлюсь.

– Да, у меня все в порядке, а вот у вас – не очень. Так что все-таки давайте я вам помогу.

– Ох, спасибо. Это для моего пятилетнего сынишки.

– Он увлекается «Формулой-один»?

– Просто помешан на всем, у чего есть двигатель, – на автомобилях, мотоциклах и тому подобном. Обычно подарки заворачивает его мать, но сегодня… – Кончик клейкой ленты отрывается вместе с длинной полоской оберточной бумаги, и Костелло бормочет под нос «да б…», на ходу превращая ругательство в «да бога ради!».

– Коробки лучше оборачивать по диагонали. – Предотвращая возражения, я отстраняю его и берусь за дело сам. – Нужно заранее нарезать кусочки клейкой ленты, аккуратно сложить бумагу и… – Через несколько секунд на письменном столе красуется идеально завернутая подарочная коробка. – Готово.

Винсент Костелло с уважением смотрит на меня:

– Где это вы так здорово научились?

– У моей тетушки сеть сувенирных магазинчиков для состоятельных клиентов. И блудный племянник ей иногда помогает.

– Повезло вашей тетушке! Итак, вас интересует «астон-мартин-кода»?

– Да, шестьдесят девятого года выпуска. Сто десять тысяч миль пробега по счетчику, единственный владелец, человек весьма осмотрительный.

– Чрезвычайно маленький пробег для такой винтажной модели. – Костелло достает из ящика письменного стола лист бумаги, сплошь покрытый цифрами. – А можно узнать, кто этот осмотрительный водитель? Потому что вы-то явно не сидели за рулем в шестьдесят девятом году.

– Нет, конечно же, речь не обо мне. Автомобиль достался моему приятелю в наследство от отца. Меня, между прочим, зовут Хьюго, Хьюго Лэм. А мой приятель из пензанских Пенхалигонов. – (Мы обмениваемся рукопожатием.) – После смерти отца ему пришлось выплатить огромный налог на наследство, а вдобавок оказалось, что финансовое положение семьи в плачевном состоянии.

Винсент Костелло сочувственно морщится:

– Да, представляю себе.

– Мать моего друга – женщина очаровательная, но в финансах абсолютно ничего не смыслит. И в довершение всех неприятностей их адвокат, он же консультант по финансовым вопросам, только что попался на мошенничестве.

– Господи, да это просто какая-то череда несчастий!

– Вот именно. Я пообещал Джонни узнать, сколько можно получить за «астон-мартин» в столичном автосалоне – сам я из этих краев, родители живут на Чизлхерст-роуд. Подозреваю, что в торговле винтажными автомобилями ковбоев куда больше, чем честных шерифов; кроме того, заключить подобную сделку в лондонском автосалоне, вот как у вас, например, наверняка выгоднее, чем в Девоншире или Корнуолле.

– Верно рассуждаете, Хьюго. Но позвольте, я сверюсь с текущими ценами… – Костелло открывает папку. – А ваш отец, случайно, не наш клиент?

– Папа сейчас обожает «бэ-эм-вэ», но, вполне возможно, вскоре созреет для чего-нибудь пошикарнее. В конце концов, сегодня «бумер» есть почти у каждого. Я обязательно скажу отцу, как вы мне помогли.

– Спасибо, буду обязан. Значит, так, Хьюго. Передайте вашему другу, что ориентировочная цена автомобиля «астон-мартин-кода» шестьдесят девятого года выпуска с сотней тысяч миль пробега и в пристойном состоянии… – Винсент Костелло проводит пальцем по столбцу цифр… – примерно двадцать две тысячи. Разумеется, на лондонском рынке цена несколько выше. У меня есть на примете коллекционер, из арабов, так вот, он готов заплатить и больше, особенно если машина действительно в хорошем состоянии, и при желании я мог бы вытянуть из него тысяч двадцать пять. При условии, что машину осмотрит наш механик, а мистер Пенхалигон лично предоставит все необходимые документы.