– Опять ты со своей дурью парень, мне больше на твои задумки отвлекаться некогда – проворчал низкорослый широкоплечий кузнец, увидев в кузне Панаса, которого впихнули во внутрь первым.

Через мгновение в кузню почти внесли на руках главу деревни и по совместительству лучшего мастера лучных дел Грена. За ними ввалилась толпа охотников, которые набивались пока было место и чуть не развалили кузню.

Перед кузнецом на наковальню как статуэтку поставили Панаса, одернули ему рубаху, погладили по головке и даже пару пылинок смахнули, и ткнув в него пальцем, разъяснили коротко и ясно:

– Куй че пацан скажет, какую бы куйню не затребовал, куй сразу! Надо будет руды, мы стену руками разберем!

Далее все повернулись к Грену.

– Отец и на тебя надега, опыт сила великая, без тебя никак, а уж мы не подведем, ты только свистни…

– Чтоб вас белки поперебодали! – Проворчал старейшина – как дети малые, ну ка быстро с глаз моих за материалом, рогатину сами видели, что нужно уже знаете! А ты железных дел мастер уж будь ласков, выдели нам с парнишкой уголок.

– Мир с ума сошел что ли?! – в пол голоса произнес кузнец, наблюдая как охотники подобно стае кабанов ломанулись в сторону леса, некоторые даже похрюкивали от радости.

– Луки новые будем делать – спокойно объяснил Грен – сейчас материала натащат. Панас, давай образец.

С плечами разобрались быстро, задачка была не сложной. Лук должен быть в два раза мощнее, соответственно пустили на каждое плече по две реберных кости. С рукояткой пришлось повозится. Чтоб ее в щепу не крошило, сделали из дуба, толстенную, да железом усилили. Благо охотники все в деревне здоровенные как корабельные сосны и лапищи у них соответствующие – им что прутик, что полено.

А вот за рычаги взялись только под вечер, когда Панас уже было собрался, как положено на ночь, баррикадироваться в хате.

– Ну и куда ты собрался лучных дел большой придумщик? – с ехидной улыбкой проскрипел Грен – а рогатину кто доделывать будет?

– Так дядько Грен! Ночь же! Ворги… а прибегут…

– А ты глаза разуй, да по сторонам то оглядись!

Приглядевшись к темноте, клюющий носом Панас, разглядел человек 30 охотников, оккупировавших все ближайшие к кузне деревья и крыши хат.

– Понял! Им теперь такой лук уже вчера подавай, а ты спать…

– Ладно не вешай нос, щас ужин прямо в кузню принесут, поедим и поспишь чутка, мне все равно в этих ребрах дырки под кольцы до полуночи ковырять. Как закончу так и разбужу – будем рычаги думать…

Грен хоть и напоминал всем про свой возраст, но самый тугой лук в деревне натягивал не корчась, что сильно ускорило процесс. Один за другим мастера пробовали разные материалы на рычаги, и все они с хрустом разлетались при попытке согнуть двойное плече лука. А один раз оборвавшеюся тетивой хлестануло по ноге, стоявшего рядом кузнеца. Так, несмотря на кожаный фартук, он выпрыгнул наружу через перила кузни, и долгое время в словестной форме на весь поселок показывал глубину своего внутреннего мира.

Материал подобрали только под утро, поставив рычаги из берцовой кости ворга, и ясеня.

К полудню следующего дня, спотыкающийся от усталости, но гордый своей полезностью, Панас вынес готовый лук, и вручил его Хлесту, который взял его из рук юноши трясущимися от нетерпения руками.

– Дядько Хлест, первый вам! Старейшина разрешил мне выбрать, а вы меня от воргов спасли, да у горняков не бросили…

– Спасибо парень, как чуяло сердце мое, что пригодиться нам голова твоя светлая – с отеческой улыбкой сказал охотник.

Лук был хорош – металлические пластинки на ручке натерты до блеска, а на рукояти красовался символ деревни – дубовый лист с отпечатанной на ней волчьей лапой. Все детали были отполированы, а деревянные части пропитаны маслом. Все три тетивы были плетеные косичкой, что считалось у лучников верхом красоты. Сразу чувствовалось вмешательство старого мастера, который на неукрашенный лук стрелу накладывать никому не позволял.