Ни озера, ни реки – луг. Большой, с травой по пояс. И когда только вырасти успела? А вдалеке виднеются крыши деревенских домов. Лада прибавила шаг: хоть какой-то шанс узнать, где они находятся и как отсюда выбраться. Да и съестным разжиться не помешало бы. Но Морена притормозила:

– Не спеши, еще неясно, что там. Надо сориентироваться сперва.

Лада с ней согласилась: лучше не торопиться.

Деревня выглядела совершенно обычно. Серые дома, серые шиферные крыши, серый покосившийся забор. Словно здесь отродясь не водилось красок, кроме мышиного цвета. Ржавый флюгер на одном из домов трепал ветер. Виднелся остов трактора, забытого в поле. Казалось, что жители в один момент взяли и покинули деревню, но стекла в окнах были целы, из нескольких труб шел дым, со дворов слышался заливистый лай.

Лада с Мореной переглянулись.

– Ладно, попробуем, – решилась темная богиня. – Чуть что, убежим.

Лада не стала озвучивать сомнения: если у Морены повторится приступ, убежать не удастся. А может, получится зайти в деревню незаметно? Вроде никого не видно. Но им не повезло: едва девушки приблизились, как к ним наперерез бросился мужчина с косой в руках.

– А ну стоять! – заорал он.

Стоять?! Ладе захотелось дать деру, но Морена ее удержала.

– Нечего тут шляться! – мужик с трудом отдышался. – Шли себе мимо, вот и топайте.

Лада растерялась:

– А почему нельзя? Мы ничего плохого не сделали.

Мужик замахнулся косой:

– Нечего мне зубы заговаривать! Проваливайте.

– Ну хоть воды налить можно?! – Лада в отчаянии потрясла пустой фляжкой. – Или скажите, где набрать можно. У нас ни еды, ни воды нет.

Мужик неожиданно помягчел.

– Дочки, я бы вас пустил, да наши бабы меня живым в землю закопают. У нас беда какая – в соседней деревне коровий мор начался.

– А мы здесь при чем? – Лада не понимала, какая связь между ними и коровами.

Она разглядывала мужика: вполне обычный, одет, правда, как-то небрежно: спортивные штаны, полинялые и вытянутые в коленях, заправлены в резиновые сапоги; под стать им полосатая майка, а на голове кепка. На подбородке мужика проросла седая щетина, волосы спутаны – похоже, махнул на себя рукой.

– Коровья смерть, – Морена внесла в эти слова особое значение, и Лада насторожилась: о чем это она?

– Она самая, – мужик сплюнул под ноги. – Так что не серчайте, дочки.

– Вы нам только укажите, где у вас ручей или озеро? – Морена не успела договорить – у нее начался озноб.

Вот только что она стояла вполне нормально, как тело охватила мелкая дрожь, которая с каждым мгновением усиливалась.

– Что это с ней? – мужик испуганно попятился.

– Лихоманка задела, – Лада решила не скрывать правду. – А у нас и лекарств никаких.

– Вот же угораздило! – в голосе мужика послышалось сочувствие. – Вы это, дочки, стойте здесь и никуда не уходите. А если кого увидите, то не пускайте в деревню, – в нем созрело какое-то решение, мужик прислонил косу к забору и побежал.

Вернулся он не один, с ним была женщина неопределенного возраста. Могучего телосложения, с убранными под платок волосами. На женщине было выцветшее ситцевое платье и трикотажные треники.

– Эти, что ли? – она сурово взглянула на девушек.

– Они самые, Марь Петровна, – заискивающе ответил мужик.

Марь Петровна подошла к Морене и приложила руку ко лбу:

– Жар.

Она испытующе посмотрела на Ладу с Мореной.

– Сделаю я сейчас одну вещь, если пройдете испытание, пропустим вас в деревню. А то эта горемычная за ближайшим поворотом свалится.

Лада хотела отказаться: мало ли что за испытание? Пусть лучше дадут лекарств, еды и воды, а они дальше пойдут. Но при взгляде на Морену все эти мысли улетучились: темной богине было совсем плохо. У нее даже белки глаз пожелтели.