Даже на заднем ряду сочувственно притихли, понимая, к чему дело клонится. Мужик продолжил.

– Жилье и еда втридорога, образование и медицина платные, а на приличную работу чтобы устроиться, нужен стаж исчисляемый десятилетиями. Там, оказывается, просто невозможно выжить! Мы надеялись, она вернётся. Но куда ж ей, такой амбициозной!

– Эвтаназия? – догадался Алекс. По госпрограмме АНК для лиц до 35 лет, не имеющих детей, при добровольной эвтаназии обеспечивали сохранность тела за счёт бюджета на 100 следующих лет.

– Чтоб её! – выругался таксист. – Когда мы узнали – уже поздно было. Ни детей, ни внуков, ни жизни… настоящей, человеческой; зато страховка. Да что у вас за мир-то такой перевернутый?! Ничего живым, всё – мёртвым?!

– Изменённым, мужик, изменённым, – сочувственно поправил Сноут.

– А это ещё не все после эвтаназии просыпаются, – вставил свою ценную монету Дик.

– Приехали, – водитель остановил машину. На парковке у здания стояли вполне современные седаны, пригнанные с континента. Оказывается, кто-то здесь знаком с поздними дарами цивилизации.

– Вы-то, моряки, сами живые хоть? – поинтересовался мужик.

– Живые, – отозвался Сноут.

– Повстанцы, что ль?

Сноут и Дик переглянулись и удивленно уставились на Алекстара.

– А если бы и были? – спросил последний.

– А если бы и были я, бы с вас оплату не взял, – заключил таксист.

– Спасибо, отец, – Алекс отсчитал ему 30 руинов без сдачи и чаевых.

– Вас обратно подождать может?

– Было бы не плохо, – кивнул Алекс. Он понимал, что цену как для редких гостей ему сразу назвали завышенную, и таксист будет ждать их сколько потребуется, чтобы заработать ещё столько же.

На встречу к ним уже выходил охранник. Алекс достал удостоверяющую карточку.

– Лейтенант ВМС АНК Алекстар Уайт, чрезвычайное сообщение. Проводите к президенту.

***

Когда Алекстар с командой вошли в кабинет Президента, последний был занят важным международным звонком, настолько напряженным, что отключил все линии внутренний связи. Ему только что сообщили, что прикрывая в своём порту военное повстанческое судно, он оказывает пособничество преступникам и объявляет тем самым войну Альянсу. В ответ он пытался оправдаться тем, что всегда был верен партнёрству и не намеревался оказывать никому никакого пособничества, что очень боится повстанцев и сделает что угодно, лишь бы АНК спасли их от захватчиков.

– Задержите преступников, не дайте им получить желаемое. Помощь скоро будет, – последнее, что раздалось в динамике на столе президента, когда открылась дверь и показался секретарь с толпившимися в проходе охранниками и людьми в форме армии АНК.

– Почему? Почему вы вламываетесь без предупреждения?! – кипятился Дэвид. Пот предательски обволок его с ног до головы.

– Тэк-с, чрезвычайное сообщение сэр, а у вас линия занята.

– Кто такие? Какое сообщение?

– Эти господа… – начал секретарь, но Алекстар перебил его, взяв инициативу в свои руки.

– Нам нужно только заправиться, и мы уйдём. Мы не хотим причинять вред вашему острову. Но можем. И вашим охранникам лучше не напрягаться, я на прямой связи с эсминцем, – он указал на включенную рацию, – который уже навёл орудия по приоритетным целям. Включая эту.

Никогда ещё Дэвиду не было так страшно. Казалось, вчера ещё у него было всё и перспективное будущее, а с минуты на минуту у него может не стать жизни. Причём окончательно. Он даже не верил, что такое возможно. Но знал, что современное ракетное вооружение не оставляет костей, способных к передвижению. Он слышал, что об островах, на которых АНК проводило испытания, больше никто не слышал. А ведь он полагал, что никогда не умрёт. Что построит империю на эффективном земледелии и прогрессивном фермерстве. Что именно он пришёл спасти остров, а не погубить его. Он вспомнил себя двадцатишестилетним бесстрашным героем фермеров с пламенными речами и бескрайними амбициями, каким он впервые сел на это кресло, победив несмотря на молодость, а может и благодаря ей, всех своих консервативных конкурентов. Теперь от того парня в напоминание осталось несколько не до конца поседевших волос. Да и был бы он здесь, смог бы что-либо сделать? Предать АНК – смерть, отказать повстанцам – смерть. Может хотя бы он войдёт в историю как правитель хоть и последнего, но золотого века Новой Надежды. Оставалось выбрать момент смерти, или всё-таки попытаться её избежать?