Геки вернулся на удивление быстро. Я только-только успела вырвать несколько страниц из «Автомобиля» и, соединив их с остатками торфа, добиться появления маленького язычка пламени, как услышала тихий стук в дверь.

Я была уже на полпути к двери, когда поняла, что это не тот стук кузнечика, о котором мы договаривались с Геки.

Снова раздался тихий стук: тук-тук-тук.

Я остановилась в трех футах от двери, прижав к телу стиснутые кулаки. Сердце забилось гулко и медленно. Я обратилась в мраморное изваяние, устремив глаза на дверь. Сумасшедше тикал будильник.

Тихо-тихо повернулась ручка. Тихо-тихо дрогнула дверь, словно кто-то попытался открыть ее.

Если я закричу, все проснутся и поймают его… убийцу, пытающегося добраться до Роберты.

Но если я закричу, может проснуться Роберта, и вдруг ей станет от этого хуже? Я не могу рисковать.

Тогда я подошла к двери.

– Да? – Я сама удивилась своему спокойному тону. – Это вы, сержант?

Естественно, это был не он, но если он скажет, что…

– Нет. – Решительный шепот явно принадлежал не Геки. – Это инспектор Маккензи. Я хочу посмотреть на нее. Откройте, пожалуйста, дверь, девочка.

Несмотря на то что я приняла это заявление с огромным облегчением, я снова удивила саму себя, услышав свой спокойный ответ:

– Одну минуту, инспектор. Только надену халат.

Тремя шагами я преодолела расстояние до телефона и подняла трубку. Часы безумно стучали, отсчитывая секунды… две, четыре, семь секунд; прошло семь лет, прежде чем я услышала щелчок поднимаемой трубки и тихий, но настороженный голос инспектора Маккензи, который резко произнес:

– Маккензи слушает. Кто говорит?

Прикрыв рукой рот, я прошептала в трубку:

– Быстрее! Быстрее! Он у двери!

Линия заглохла.

У меня тряслись колени, и я медленно села на кровать, продолжая сжимать в руке трубку. Моя голова рывком, словно у куклы-марионетки, повернулась к двери.

Ни звука, ни содрогания двери, ни поворота ручки. Дверь стояла слепая, спокойная, ровно покрытая белой краской, ничего не говоря.

В коридоре раздался топот ног. Прозвучал голос:

– Инспектор? Что-нибудь случилось?

– Где это вы шлялись, Гектор Мунро?

– Ходил за дровами. Простите, сэр. Что-нибудь не так?

Стали открываться двери. Я услышала нервный крик Хартли Корригана:

– Какого черта? Что здесь происходит?

Потом раздался испуганный шепот его жены:

– Что-нибудь случилось?

– Ничего, мадам. Пожалуйста, идите спать.

Голос инспектора понизился до убеждающего шепота, и, поскольку теперь я слышала в коридоре три или четыре бормочущих голоса, я открыла дверь.

Корриганы как раз удалялись к себе в комнату, которая находилась прямо напротив моей. Проснулись и полковник Каудрей-Симпсон, и Хьюберт Хэй, чьи комнаты находились прямо за углом, в главном коридоре. Когда я открыла дверь, Геки с пристыженным видом стоял перед инспектором с дровами под мышкой и с дымящимся чайником в руке. Увидев меня, он с явным облегчением бросился ко мне.

Инспектор Маккензи последовал за ним. Он заговорил негромко, но отчетливо и решительно:

– Геки! Не прикасайся к дверной ручке! Мисс Брук, пожалуйста, отойдите от двери.

– Послушайте, инспектор… – начал полковник Каудрей-Симпсон, на удивление властный в потрепанном халате и без зубов. – Что происходит?

– Пожалуйста, сэр, поверьте, ничего страшного не случилось. Можете успокоить миссис Каудрей-Симпсон. И вы, мистер Хэй. Обещаю вам, что, если мне понадобится ваша помощь, я к вам обращусь, но сию минуту…

– Ладно. Я ухожу.

И Хьюберт Хэй, сверкая пейслийским шелком, неохотно удалился.

Инспектор быстро подошел ко мне.

– Ну, из-за чего весь этот сыр-бор?

Он начал разговор тоном, настолько свойственным полицейскому, что у меня возникло идиотское желание рассмеяться. Я ответила дрожащим голосом: