– Поглядим-увидим, – уклончиво ответил я, и отбросил его руку.

Михалыч свистнул, и все наши потянулись к нему трусцой.

– Ну поглядим… – угрожающе пробормотал Пыря.

Я отвернулся. С самого утра в груди тлело хорошее предчувствие, я знал, что отличусь. Ну, трёшку не трёшку, а один голешник наверняка закатаю.

Внезапно вышло солнце. Золотое и яркое, залило стадион потоками света, и сразу стало тепло, даже жарко.

Ветер парусом надул футболку у меня на спине. Михалыч снова свистнул.

И я что есть мочи рванул к центру поля – как пиратский парусный фрегат, навстречу приключениям и славе.

Люси заметно нервничала. Длинные тонкие пальцы теребили розу на облегающем вечернем платье. Светлая прядь волос выбилась из причёски, упав на чёрные густые ресницы. Девушка поглядывала в окно, то и дело поправляя непослушный локон.

Машина плавно скользила по идеально ровной дороге. На Артасе умели строить.

Рич взглянул на возлюбленную через зеркало заднего вида:

– Ты прекрасна, – он улыбнулся.

– Может, зря мы прикрепили этот дурацкий цветок? – нахмурилась девушка.

– Он только усилит эффект, – зелёные глаза лукаво блеснули.

– Ты думаешь? – она всё ещё сомневалась.

– Уверен.

Голос Рича был твёрдым, как и всегда. И вообще, все его действия совершались без колебаний. «Если решение принято, зачем тратить время на сомнения? Лучше разработать план действий», – эта фраза частенько звучала из его уст.

– А если они смогут уловить ультразвук?

– Милая, новое поколение этой планеты уже не то, что раньше, да и сигнал я включу, когда зал наполнит музыка. Они ничего не смогут понять.

Рич снова улыбнулся. Люси не помнила, когда у него появились нежные чувства. Это и удивило и обрадовало одновременно. Однако, взаимностью она не отвечала. На то были причины.

– Тебе не жалко их? – спросил мужчина после недолгой паузы.

Люси вскинула на него удивлённый взгляд:

– Я должна их жалеть? Они разрушили мою жизнь!

– Те, кто это сделал, давно канули в Лету. На Артасе жизнь коротка, и пока ты росла, здесь сменилось уже не одно поколение. Это раньше они промышляли разбоями, теперь же – вполне мирные инопланетяне.

Девушка закусила губу, посмотрела упрямо.

– В них течёт кровь убийц! Я должна отомстить за отца.

Через несколько минут автомобиль остановился.

Рич выскочил, предупредительно распахнул дверцу, и из салона показались стройные ножки оперной певицы, обутые в красные босоножки на высоком каблуке. Люси поёжилась. Прохладно и солнца не видно. Впрочем, здешним обитателям это вполне привычно.

Девушка подняла глаза и замерла. Сердце гулко ухнуло. Стены из какого-то непонятного прозрачно-жёлтого материала уходили ввысь, образуя подобие конуса. А на самой вершине мерцала зелёными огнями странная конструкция – то ли расплющенный мяч, то ли летающая тарелка. Окна-иллюминаторы были зашторены плотной тканью, на крыше возвышалась антенна.

– Что это?

Рич проследил за взглядом Люси.

– Опера. Точнее оперный театр. Небольшой, как и все строения этой планеты, – с губ мужчины не сходила улыбка.

– Ты не говорил…

– Я и сам узнал об этом в пути, не сказал, потому что ты могла передумать.

Люси негодующе фыркнула:

– Разве форма какого-то здания способна повлиять на моё решение?

– Не может, – примирительно поднял руки вверх Рич. – Сотни, а, может, и тысячи зрителей ждут тебя! Ты ведь всё помнишь?

Девушка кивнула. Да, она помнила всё. И даже больше.

С самого детства Люси проводила время вместе с отцом на небольшой космояхте, которая частенько дрейфовала от планеты к планете, подгоняемая солнечным ветром. Папа сам построил её, увлечённый тягой к путешествиям. Именно он научил Люси разбираться в тонкостях фотонных парусов и лихо отдавать команды бортовому ИИ. Иногда девочка даже сама прокладывала курс через гипер.