– Иногда быть больше – значит потерять себя, – тихо произнёс Егор.

Лекс ударил кулаком по стене.

– Вы говорите, как боги, которые уже всё решили. А кто я? Просто пилот, который вёз вас сюда? Так вот – я имею право голоса тоже.

– Конечно, – сказал Егор. – Все имеют. Но выслушайте меня. До этого момента мы искали. Теперь мы знаем. И теперь мы стоим перед тем, что может уничтожить всё, что мы есть.

– И что ты предлагаешь? – спросила Елена.

– Я предлагаю выбрать. Не я один. Мы вместе. И если мы решим сохранить это, то должны понимать – мы становимся хранителями. Это не просто знание. Это ответственность. И она будет расти. И рано или поздно – разорвёт нас.

– Ты хочешь, чтобы мы всё уничтожили? – спросила Елена. – Без попытки понять? Без попытки использовать?

– Я не знаю, стоит ли это того, – ответил Егор. – Я не могу быть уверен, что люди будут готовы. Что мы будем готовы.

– А если мы не уничтожим, а спрячем? – предложил Николай. – Передадим следующему поколению, когда они будут готовы.

– И кто решит, что они готовы? – спросил Лекс. – Мы? Наши дети? Или те, кто придёт после нас?

– Мы не можем сделать это за всех, – сказал Борис. – Но можем оставить выбор тем, кто действительно достоин его принять.

– И как ты себе это представляешь? – спросил Лекс. – Закопаем эти данные глубоко в космосе и будем ждать, пока кто-то другой решит, что пора их найти?

– Да, – ответила Елена. – Но с системой защиты. Чтобы доступ мог получить только тот, кто пройдёт испытание. Кто будет достоин.

– А кто определит, что такое «достойный»? – Лекс смотрел на них с вызовом. – Ты? Он? Вы оба?

Егор подошёл к нему. Посмотрел прямо в глаза.

– Нет. Мы.

Он обвёл взглядом всю группу.

– Мы не боги. Мы не судьи. Мы – хранители. И именно поэтому мы не можем позволить этим знаниям попасть в неправильные руки. Мы не можем доверить это кому-то ещё. Но и не можем уничтожить.

– Тогда что ты предлагаешь? – спросила Елена.

Егор повернулся к сфере.

– Я предлагаю запереть Архив. Создать систему, которая позволит вход только тем, кто сможет пройти испытание разума, эмпатии и понимания. Не силы. Не власти. Только понимания.

– То есть ты хочешь создать тест? – спросил Лекс.

– Да. Испытание, которое покажет, кто пришёл сюда ради знаний – а кто ради власти.

– А если никто никогда не найдёт его снова? – спросила Елена.

– Тогда мы сохраним мир. И это тоже выбор.

Они остались одни в дальнем углу зала. Остальные ушли проверять систему безопасности. Елена смотрела на Егора долго, прежде чем заговорила.

– Почему ты так уверен, что мы не справимся? – спросила она. – Что человечество не готово?

Егор медленно покачал головой.

– Я не говорю, что мы не готовы. Я говорю, что мы не готовы сейчас. Мы всё ещё боимся друг друга. Мы всё ещё верим в разделение. А если мы откроем это, кто-то обязательно попробует использовать его против других. Даже если не нарочно.

Она подошла ближе.

– А ты? Ты бы использовал это?

– Я не знаю, – честно ответил он. – Но я знаю одно: я не хочу, чтобы мой выбор стал началом конца.

Елена замолчала. Потом протянула руку и коснулась его лица.

– Ты становишься не просто капитаном. Ты становишься человеком, который берёт на себя ответственность за всех.

– Это страшно, – признался он.

– Я рядом, – сказала она. – Ты не один.

Когда остальные вернулись, Лекс снова заговорил:

– Я понимаю ваш идеал, Егор. Но я не хочу быть героем, который прячет истину. Я хочу быть тем, кто делится ею. Даже если это опасно.

– Это не геройство, – ответил Борис. – Это самоубийство.

– Ты просто боишься перемен, – бросил Лекс.

– А ты – слишком много веришь в людей, – парировал Борис.