Человечество изобрело уже столько классных и важных штук, облегчающих нашу жизнь, – почему же процесс покраски волос всё ещё такой сложный и энергозатратный? На улице выпал снег – сама природа помогала ей. Или это Серёжа?

Марина переживала, что её секрет могут узнать после того, как она покрасит волосы в приличный цвет. А теперь – холода, и можно надевать шапку или укутываться в шарф.

Никакого преступления в этом не было, ей не нужно было скрываться, и никто из жителей дома не знал её прошлого. Но зачем-то она продолжала притворяться матерью и даже себе не могла толком объяснить, для чего.

Марина растворила колор в перекиси и стала наносить краску прядку за прядкой – тёмный каштан подчеркнёт её яркие глаза и светлую кожу.

В пятом классе, совсем ещё девочкой, Марина готовилась к первому осеннему балу в школе – было специально куплено платье, и с подружками они целую неделю только о предстоящем празднике говорили. Марина была уверена, что Шорохов пригласит её на медленный танец, и ждала этого с замиранием сердца. Одно печалило – в такой близи он мог рассмотреть её усики! Чёрные волоски предательски вылезли над губой примерно полгода назад, но мама говорила, что Марина всё придумывает и никаких усов у неё нет.

Тогда она взяла дело в свои руки и выкрала пинцет из косметички родительницы, натёрла под носом кубиком льда для обезболивания, но после первых трёх волосков сдалась – ни один Шорохов таких страданий не стоит!

«Придётся всю жизнь теперь усатой и одинокой ходить», – проплакала несколько ночей Марина, пока не обнаружила разведённую перекись на полке.

Мать – пергидрольная блондинка – никогда не ходила в парикмахерскую, а подкрашивала отрастающие чёрные корни самостоятельно дома – в салоне дорого, особенно если каждый месяц надо. Вот и утром, видать, проводила процедуру, а убрать за собой не успела. Обесцветить усики показалось лучшей идеей из возможных – и как она раньше до этого не додумалась? Марина помешала кисточкой сиреневую пасту и густым слоем нанесла её на усы и, зачем-то, на подбородок.

Сколько краску нужно держать на лице, девочка не знала, проходила полчаса где-то, а когда смыла – в зеркало на неё смотрело чудовище с фиолетовыми ожогами в местах нанесения перекиси.

Ух, как она рыдала! Но ничего поделать было уже нельзя.

Спасибо любимой мамочке – та не только не стала ругаться, а, наоборот, пожалела и помогла впервые в жизни накраситься перед баллом. Впрочем, ни одному консилеру было не под силу полностью скрыть ожоги на лице Маринки.

Нельзя сказать, что класс у них был особо дружным или дети как-то поддерживали друг друга. Если замечали что-то не то, никто не гнушался поддразнить. Но, видимо, её «не то» было «слишком» даже для самых грубых и безжалостных мальчишек. В итоге пацаны не смеялись и девчонки не спрашивали, что это такое с ней произошло. И Шорохов всё-таки пригласил на танец – прекрасный, счастливый день.

Через месяц фиолетовые усы покрылись корочкой, которая вскоре отвалилась, оставив два гигантских белых шрама под собой. С годами они становились менее и менее заметными и сейчас проступали, только если Марина сильно нервничала или потела.

Так вот, с того самого пятого класса от любой краски она старалась держаться подальше. И сейчас не хотела, но выбора не было. Такой старухе охмурить никого нельзя.

Пока краска сохла на волосах, Марина открыла шкаф и ещё раз полюбовалась на платье: наверное, фасон слегка устарел – за модой она не следила, но зато как выгодно оно подчеркнёт достоинства фигуры!

А там, где не справится платье, – справятся две стимулирующие таблетки. Она немного боялась переборщить с дозировкой – вдруг его сердце остановится? Но другого выхода не было.