Гормоны после отмены приема препаратов разбушевались не на шутку. Мозгами-то я понимала, но вот тело меня всё равно не слушало из-за полученного радиационного ожога. На счастье, не смертельного. Полное выздоровление возможно с высокой долей вероятности при правильной терапии по выводу из организма свободных радикалов. Главное — не отчаиваться. Лучше забить голову другими мыслями, чем думать об этом мужчине.

— По законам Хорада всё честно. Я тебя похитил, как какой-то груз. И теперь ты моя игрушка, — холодно бросил он, но вместо воплощения угрозы отпустил и поднялся с кровати. — Чем быстрее ты с этим смиришься, тем лучше.

Высокий ренегат развернулся спиной, опять демонстрируя безупречное атлетическое телосложение, собрался уходить. Чудом не бросилась за ним. Ага, если бы только смогла. Вместо этого выкрикнула:

— Стой!

Прикусила губу и замолчала, чтобы не выдать какую-нибудь пошлую глупость.

— Так отпусти или стой? — Гилем замер на пути к выходу из каюты медотсека, где я была заперта уже более суток. — Определись и не мучай себя…

— Проваливай, — процедила я сквозь зубы.

Тело мое напряглось, мышцы заныли, а щёки опалило жаром. Поэтому поспешила отвернуться, хоть и лежала на кровати пластом. Вот почему именно он так странно на меня действовал? Почему? Почему из всех особей мужского пола именно этот вызывал во мне столь бурную ответную реакцию? Да, я недавно пропила гормонопрепараты, чтобы вызвать менопаузу. И их отмена создала для меня целую кучу побочных эффектов, в том числе эмоциональных. Но почему только с ним я не могла держать себя в руках? Я же уже взрослая девочка, чтобы вести себя как маленькая.

Ведь так не бывает? Нет? Почему от одного его взгляда хотелось и радоваться, и плакать одновременно? Опять гормоны?

Но развить эту мысль не успела…

— Ты хочешь меня, — услышала его возбуждающий шёпот на ушко, когда он вновь склонился ко мне, упираясь кулаками в кровать по обе стороны от подушки. — Не отрицай этого.

И если бы не усмешка, исказившая его красивое волевое лицо, возможно, позволила бы себе согласиться хотя бы мысленно. А может быть, даже что-то большее позволила, чем правдивые слова.

Но нет. Вместо этого я попыталась взять себя в руки и произнесла уже более спокойно:

— Это побочный эффект, не более. Мне просто нужна эмоциональная разрядка. Поплачу, покричу и всё пройдёт.

— Думаешь, так легко от меня отделаешься? — во взгляде капитана всех ренегатов Хорада явно читался вызов. — Не хочу тебя ломать, но если иного выбора не будет, то поступлю так, не раздумывая. Помни об этом, когда в следующий раз попробуешь провернуть очередную глупость, например, подать просьбу о помощи.

И снова Гилем усмехнулся.

— Да и зачем тебе этого делать? Ну, спасут они тебя от меня, а после что сделают? Посадят в тюрьму за все те нарушения, на которые ты пошла, чтобы забраться на «Ямг-308»?

Ты такая умная, но такая дура... Наверняка именно так думал он обо мне. Жаль, ответить ему физической грубостью сейчас была не в состоянии. Иначе чьё-то достоинство непременно бы пострадало. Возможно, даже не один раз.

А за невозможностью этого я пошла на сущую провокацию, приоткрыла губы и маняще уставилась на него, попыталась соблазнить, ожидая, когда же он склонится ко мне с поцелуем. Но увы, Гилем так просто не повёлся. Умный гад. Однако взгляд его изменился. Ренегат нацепил суровую маску, будто ждал какого-то подвоха.

— Что же, видимо, у меня не осталось выбора, — притворно вздохнула я.

Чудом не скривилась от звучащей в голосе фальши. Только бы Гилем не заметил. Только бы повёлся!

И…

О, чудо! Ренегат медленно, осторожно склонился ко мне. А лицо его застыло в считанных микрометрах. Я же почти отомстила. Почти…