– Не меняли, – подтвердил Коля.

– Видишь, Елена-Лаура отличается нестандартностью. Таких в средние века и сжигали на кострах. Так что охранять надо ее.

– Отлично, – черканул что-то в раскрытом блокноте Егоров, – Тогда тебе устроим знакомство с Никитиной, а к остальным девушкам я своих людей приставлю на всякий случай. А она и правда клевая.

– Кто? – не понял Платон последней реплики приятеля.

– Лаура. Хороша ведь, правда? Жалко будет, если такую пригожую девку на костре сожгут.

– Не мой тип, – пожал плечами Воронцов. Ему никогда особо не нравилась вызывающая красота в женщинах, и к прелестям Никитиной он остался равнодушен.

– А какой же твой тип? – хитро прищурился Коля.

– Милые светленькие малышки, – улыбнулся Платон. – Ничего не могу с собой поделать, стоит увидеть такую, и я таю, словно снег в весеннюю оттепель.

***

Воронцов прибыл на Планету Романтическое Средневековье и поселился в Фермерском поселке на первом этаже добротного двухэтажного дома с оранжевой крышей, где квартиры сдавались в аренду. В его распоряжении оказались две смежные комнаты со всеми удобствами и отдельным входом с улицы.

По легенде для всех любопытствующих – он хорошо заработал на инвестициях, теперь путешествует с целью осесть на одной из пяти Планет и пока присматривается.

Платон обязался перед синдикатом сохранять тайну возложенной на него миссии, и даже предполагаемая жертва не должна была узнать о возможном ближайшем конце своего земного пути.

Первым делом сыщик познакомился с Куртом и за хорошую мзду букварами договорился с парнем-змием, что тот будет докладывать ему обо всех контактах Лауры.

– Влюбился я, понимаешь? Жениться хочу. Но один раз обжегся уже, теперь хочу быть уверенным в благонадежности спутницы жизни.

Курту в принципе было все равно, зачем приезжему следить за Еленой. Главное – тот платил буквары.

Затем Платон явился в лавку «Инвентарь для вас», где за стойкой скучала Елена Прекрасная.

– А почему, красавица, такая печальная? – заранее продумал Воронцов, что станет играть роль влюбленного. Подходящая роль для объяснения навязчивого присутствия подле Никитиной.

– Ты за товаром пришел? Если да – выбирай. – А коли нет, нечего тут толкаться, – нелюбезно выдала Лаура.

Ясно, у нее есть тот, кого она любит, – определил Платон причину нелюбезности. Иначе девчонка обязательно среагировала бы на явный подкат со стороны привлекательного молодого мужчины.

Сыщика такой поворот более чем устраивал. Девица не станет на него вешаться, а он поизображает пылкого влюбленного до тех пор, пока не вычислит профессора Мориарти.

– А что посоветуешь купить для обустройства временного жилья? – постарался Платон придать взгляду порцию восхищения, адресованную графине-лавочнице. – Я только приехал и пока не знаю, что мне может пригодиться.

Лаура посоветовала набор глиняной посуды из двадцати предметов, обувницу, заслонку для печи и еще множество абсолютно ненужных ему вещей и предметов.

Пришлось поддерживать образ поглупевшего от любви и раскошеливаться.

На следующий день Платон отправился в лавку к самому ее открытию, предварительно прикупив у торговки цветами пышный букет.

Нацепил на лицо широкую улыбку, толкнул крепкую деревянную дверь и…

И на какой-то миг растерялся. За уже знакомым прилавком обосновалась вовсе не знакомая девушка.

В груди Платона застучало, запульсировало слишком быстро.

Маленькая. Светленькая. Премиленькая. Нежность и очарование во всем облике. Глазища испуганные. Так и хочется защитить ее от всех напастей. И не только защитить. Хочется запереться с ней в спальне и не выпускать из плена своих объятий.