– Я! Можно я?! – первым с места взлетел Феодор.

– Хорошо, ударник у нас есть, колокольчики я возьму на себя, а Даниил будет дирижировать.

При этих словах учитель наклонился к уху начинающего композитора и тихо добавил:

– Всё будет хорошо. Я в тебя верю. Сейчас мы создадим с вами настоящую грозу.

Даниил удивлённо посмотрел в глаза учителю. Что он имел в виду под настоящей грозой?

– Я с-спокоен, – соврал мальчик, стараясь сдержать дрожь в голосе.

Это было его первое большое произведение, и он сильно переживал. Поправив галстук-бабочку и пригладив свои непослушные кудри, он ещё раз пробежал глазами ноты, откашлялся и, преодолев волнение, уверенно взмахнул дирижёрской палочкой в сторону Марии.

Тишину нарушили звуки рояля, редкие и звонкие, как весенняя капель. Постепенно их ритм усилился, звуки стали громче и разнообразней, и вскоре мелодия весело закружилась по классу в лёгком вальсе.

Души маленьких музыкантов наполнились радостью, воздух вокруг них заискрился, заплясал радужным светом, и случилось необъяснимое: ребята оказались посреди парка на поросшей одуванчиками полянке.

Величавые дубы соседствовали здесь с резными клёнами, стройными берёзками и кучерявой черёмухой. Невдалеке, за деревьями, сонной зеркальной гладью лежало небольшое озеро, над которым поднимался утренний туман.

Чего только не повидали дети в Раю, но не переставали удивляться. Сейчас их музыка творила настоящие чудеса.

По знаку дирижёра засвистели, засмеялись свирели, им стрекотанием ответили кузнечики, запели разбуженные птицы. Когда вступили флейты и гобои, запорхали бабочки, зашумели пчёлы и шмели, заквакали в камышах лягушки. Огромное алое солнце всплыло над горизонтом, тепло улыбнулось музыкантам и озарило светом природу.

Мелодия небесного оркестра привлекла внимание цветочных фей, слетевшихся на полянку со всех уголков парка. Их голоса-колокольчики хрустальным перезвоном влились в общий хор. Присоединившиеся золотые валторны и тромбоны добавили звучанию джазовые нотки и высыпали в траву сотни солнечных зайчиков. Феи, очарованные происходящим, тут же кинулись их ловить. Смеясь и хлопая ладошками, они нарушили покой пушистых одуванчиков, и над полянкой взметнулось море их семян-парашютиков.

Всеобщее веселье оборвали загудевшие толстобокие тубы, призвав на небо тяжёлые фиолетовые тучи. Феи, встревоженные неожиданной переменой погоды, только успели спрятаться под листья облысевших одуванчиков, как Феодор ударил в тарелки и создал гром. Симфония грозы всей своей мощью обрушилась на весеннюю природу: били градом барабаны, плакали ливнем скрипки и виолончели, дули ветром фаготы и кларнеты.

Дети чувствовали себя настоящими волшебниками. Радость творчества переполняла их, и разноцветные потоки энергии, возносясь ввысь, подсвечивали дождь яркими красками.

– Эх, жаль, моя партия закончилась, – подумал Феодор, перевернув последний нотный лист и бросив озорной взгляд в сторону дирижёра. – Может, ещё раз по тарелкам?

– Больше никакого грома! – Даниил, поймав его мысль, строго посмотрел на друга и еле заметно помотал головой.

Феодор послушно положил барабанные палочки, вслед за ним оборвали мелодию скрипки, замолчали духовые, и гроза закончилась. Свежим ветерком пролетела над полянкой последняя песня флейты, небо прояснилось, и вновь выглянуло солнце. Некоторое время звонкими ручейками ещё бежали по земле звуки рояля, но и они вскоре стихли. Только колокольчики учителя ещё вторили каплям, срывающимся с ветвей деревьев в голубые лужи.

Внезапно большая семицветная радуга раскинулась над парком, и дети услышали голос Бога: