Пуу в подтверждение сказанного стал громко чихать, что вновь всполошило маму.

– Маша, ты не заболела?!

– Нет, мамочка, это Краска мне усами нос щекочет! – Маша строго посмотрела на светящийся шар и приложила палец к губам. – Тсс. Чуть не попались из-за тебя.

Пуу тихо чихнул и завис под потолком.

– Он обиделся? Я не хотела.

– Так его, Маша. Заслужил, – Калиса погрозила шару, театрально сдвинув брови.

Пуу снова зачихал, но уже еле слышно.

Гроза оказалась затяжной, и Калиса ещё много успела рассказать о своей планете. Маша даже позавидовала, узнав, что на Уйфуце никто никого не обманывает, и никто не совершает преступлений. Уйфуцианцы живут по принципу «один за всех, и все за одного» и всегда приходят на помощь друг другу. Средний рост уйфуцианцев от двух до трёх метров, у всех ярко-жёлтые или оранжевые волосы и изумрудно-зеленые глаза. Они медленно стареют и почти не болеют, так как могут сами себя излечить. Для этого и для других целей на Уйфуце используют энергию, называемую «Ра».

– Ра – это энергия жизни, энергия Вселенной. В миррианский период мы получали её только из пищи и из недр планеты. На Уйфуце мы научились сами её вырабатывать. Своими сердцами. Благодаря нашему чудесному небу.

Маша сильно зажмурилась.

– Я представляю ваше небо. Это как много-много радуг на нём?

– Точное сравнение. Именно так: все небо в бесчисленных кусочках радуг! Ты скоро сама все увидишь, Маша. На моей планете тебя прозвали «радужной художницей».

– Забавно. Бабушка тоже меня так называет. Но как ты меня нашла?

– Неожиданно. Я слышала от старших, что на планетах, населённых людьми, можно повстречать своего космического близнеца, и я долго его искала. Прилетая с родителями на Землю, я вглядывалась в лица детей и однажды увидела похожую на меня девочку. В тот день над твоим городом собрались грозовые облака, сверкнула молния, и наш корабль оказался над парком. Гроза закончилась почти мгновенно, вновь выглянуло солнце, и по небу раскинулась огромная радуга. Тогда я и увидела тебя. Ты любовалась радугой и была почти точь-в-точь я сама.

– А ночью ты скатилась в мой сон! – Маша хихикнула, вспомнив момент их первой встречи рядом с лужей.

– Я не хотела ждать следующую грозу и мечтала пообщаться с тобой как можно скорее, хотя бы во сне. Узнав, что ты рисуешь замечательные картины, такие же разноцветные, как наше небо, я рассказала о тебе на Уйфуце, и с тех пор все мечтают с тобой познакомиться и увидеть твои работы. Они нам очень нужны. Ты что-нибудь сделала?

– Да, как ты просила, целых сто!

Раздался отдалённый раскат грома, и уйфуцианка с тревогой посмотрела в окно.

– Гроза уже за городом. Мне пора улетать. Можно посмотреть? Я сгораю от нетерпения.

Маша достала из тумбочки большую толстую папку.

– Вот. Тут всё.

Калиса разложила на столе несколько рисунков, и на её поясе вспыхнул большой, с куриное яйцо, алмаз.

– Как же красиво! Я знала, что ты настоящая волшебница!

– Шутишь? – «радужная художница» была польщена такой похвалой, и её щёки покрыл заметный румянец.

– Я серьёзно, Маша. Смотрю на твои чудесные работы, и моё сердце рождает мощный поток Ра. Теперь мне точно хватит сил угнаться за грозой, – к этому моменту Калису окутало разноцветное мерцающее облако, и кристалл на её поясе разгорелся ещё сильнее. – Я могу их забрать?

– Что за вопрос? Бери, конечно!

– Спасибо! Нарисуешь ещё? Я предупреждала: сто – это для начала. Я прилечу к тебе с очередной грозой. До встречи! Яркой тебе радуги!

Не дав Маше времени для ответа, Калиса обняла Пуу, и они исчезли в белой вспышке света.

– До встречи, – с лёгкой грустью прошептала Маша.