Незнакомка оказалась выше Маши на две головы. Глаза у неё были не серо-голубые, как у спящей героини нашей истории, а изумрудно-зелёные. Её рыжие волосы, заплетенные в семь косичек, были собраны в высокий тугой хвост и украшены цветными лентами. Они золотились в лучах солнца, как колосья ржи среди полевых цветов. Маша же могла похвастаться парой тёмно-медовых косичек. И всё же девочки выглядели, как сёстры близнецы.

– Яркой тебе радуги! – повторила небесная гостья. – Я Калиса, а это мой хранитель Пуу.

Из-за Машиной спины вылетел белый сияющий шар размером с футбольный мяч и начал издавать чихающие звуки. Маша мысленно сравнила его с большим одуванчиком, таким лёгким и пушистым он казался.

– И вам доброго дня, то есть яркой радуги, – к Маше, наконец, вернулся дар речи, и она засыпала незнакомку вопросами: – Кто ты? Откуда? Почему ты так похожа на меня, Калиса?

В ответ рыжеволосая девочка положила правую ладонь на сердце и произнесла торжественным голосом, чеканя каждое слово:

– Мы прилетели с планеты Уйфуц, чтобы познакомиться с тобой, Маша.

– Со мной? То есть вы ради меня прилетели? – Маша удивлённо посмотрела на себя в лужу. – Но откуда вы меня знаете?

Летающий шар вновь начал часто и громко чихать.

– Он заболел? Наверно, это из-за грозы. Бедняжка. Ему бы чаю с одуванчиковым вареньем, – посочувствовала Маша. – И ноги попарить. Меня бабушка всегда так лечит, когда я простужаюсь.

Чиханье шара только усилилось.

– Он здоров, это Пуу так смеется, – позабыв об официальных церемониях, Калиса вернулась к дружескому общению. – Я расскажу обо всём позже, Маша, когда мы прилетим к тебе наяву. Сейчас же я заглянула в твой сон, чтобы познакомиться и попросить об одном одолжении. Жители нашей планеты знают, что ты рисуешь замечательные радужные картины. Мы мечтаем увидеть их на выставке в нашем Храме Энергии. Работ нужно не меньше ста.

– Так мно-о-го?

– Это для начала. Сделаешь?

– Хорошо, Калиса, постараюсь. Но не больше ста. Для начала.

– Чудесно! Надеюсь на твоё слово. Ну нам пора прощаться: уже утро. До скорой встречи и яркой тебе радуги, Маша!

– Угу, до скорой и ярко…

На полуслове Машу разбудил голос мамы: «Доченька, просыпайся! Пора завтракать!»

Запах свежеиспечённых блинов просочился через приоткрытую дверь спальни и назойливо стал щекотать Машины ноздри.

«Блинчики, – протянула девочка с блаженной улыбкой, не открывая глаз. – С вареньем. Одуванчики, чай. Пуу!» – она быстро вскочила с постели, вспомнив сон.

Маша ела с такой скоростью, что блины исчезли с её тарелки в считанные секунды. Сделав пару глотков молока, она налету бросила сидевшей за столом семье «спасибо» и унеслась в свою комнату.

«Куда побежала? Молоко-то выпей! Как на пожар», – летели ей вдогонку мамины и бабушкины причитания, но маленькая художница своими мыслями была уже далеко.

Карандаши и фломастеры мелькали в её руках, как кегли в руках жонглёра, краски не успевали высыхать. Это надо было видеть! Оценив первый рисунок, Маша улыбнулась. С листа бумаги на неё смотрела зеленоглазая рыжеволосая девочка в брючном костюмчике. Изображение Калисы Маша прикрепила кнопкой в изголовье своей кровати и продолжила работу, рождая новые и новые идеи радужного мира. Жизнерадостные танцующие домики вырастали на высоком лазурном холме, цветики-семицветики тянулись к солнцу, длинная гусеница в яркой полосатой рубашке взбиралась по траве, небесные рыбки летали под дождём с маленькими зонтиками в плавниках, и, конечно, летающая тарелка появлялась из-за облаков. Та самая, на которой должна прилететь Калиса.

Маша ждала Калису каждый день. Перед тем как лечь спать, она подходила к окну, смотрела на звезды и тихо спрашивала: «Где же ты, Калиса?» Тогда девочка ещё не знала, что уйфуцианцы могут попасть на Землю только в грозу.