Когда у меня спрашивают: как я и дети выжили тогда, я даже не знаю, что и ответить. То, что ситуация была тяжелой, понимаешь только сейчас, а тогда это была повседневная жизнь, подчиненная работе, подработкам, учебе детей и моей учебе. Я бралась за любую подработку помимо работы, чтобы хоть в какой-то степени поддерживать тот уровень, к которому привыкли дети. Деньги, заработанные на работе и подработках, шли на нужды семьи и на повышение моего образования – ведь после учебы я должна была найти такую работу, на которой мне одной платили бы столько, сколько платят двоим – с тех пор, как муж ушел, я должна была приносить в дом зарплату за двоих. Мой бывший муж считал себя безработным, но на бирже не стоял, и детям в этом случае полагалось по двести пятьдесят рублей на каждого. На одном из судебных заседаний я сказала, что с моей официальной зарплатой в полторы тысячи рублей (неофициальной части у меня не было) и пятьюстами рублями мужа мне детей не прокормить – одна квартплата была тысяча двести рублей, поэтому пусть муж воспитывает детей, а я буду хоть каждый день приходить к ним и делать уроки, водить на кружки и честно платить свои алименты. Поверьте, мне трудно было принять такое решение, но помимо материнской любви детям каждый нужна день еда, одежда, оплата различных кружков, проездных и так далее, и материнские чувства тут совершенно не при чем, потому что на свою зарплату я могла дать детям только хлеб и воду. Но так, как дети сказали, что пусть хлеб и вода, но только с тобой, теперь мне приходится оправдывать оказанное доверие всю жизнь. Зато позиция опеки в этой ситуации меня поражает! Представитель опеки, которая обследовала наши жилищные условия и условия семьи родителей мужа, в которой он якобы жил после развода, сделала все для того, чтобы показать, насколько неподходящие условия там для наших детей. В большой родительской трехкомнатной квартире мужа, помимо его родителей и его самого, стала жить и бабушка из деревни, у которой вдруг оказалась новенькая квартирка с евроремонтом в городе, но почему-то ей там не жилось, и сестра с дочкой и очередным мужем, поэтому нашим детям там места не было, и мне доверили воспитание наших детей и содержание их на мою нищенскую зарплату. А на мой письменный отказ в суде от крохотных алиментов опека почему-то не прореагировала – по закону алименты платят детям, и подобное заявление мамы не должно было иметь в суде силы, а опека не предприняла никаких мер, чтобы обеспечить содержание детей отцом. В суде выигрывает тот, кто предоставит большее количество доказательств, но у меня было настолько плохое моральное и материальное состояние, что я не знала, что делать, за что хвататься, да и денег на адвоката у меня, естественно, не было. Позже мне все-таки пришлось нанять адвоката; мы до сих пор иногда встречаемся с ней, и мне приятно слышать ее слова о том, как стойко я держалась в подобной ситуации и как хорошо я выглядела на судебных заседаниях. Но я прекрасно помню свое внутреннее состояние, в котором я ощущала себя какой-то грязью и мразью, потому что только с такими людьми можно поступать подобным образом. И я так же благодарна другому адвокату, который сказал, что «Ваше плохое отношение к себе внутри никак не вяжется с Вашим внешним видом, посмотрите на себя в зеркало». И на самом деле – в зеркале я увидела миловидное лицо, немного расстроенное, но не более того. Меня так же удивляет, с какой легкостью принимают в судах заявление на развод, не подкрепленное больше никакими документами. Например, на момент развода в нашей семье было двое несовершеннолетних детей, из семьи уходит «безработный» муж, который пишет, что вопрос о содержании и проживании детей со мной решен. Когда он решал этот вопрос? Какими документами это подкреплено? Теми, не подписанными мной документами, в которых он указал, что дети и муниципальная квартира – мне, а деньги и машины – ему, и на содержание детей будет выделять более пятисот рублей?.. А почему тогда суд не поинтересовался величиной отошедших ему общих денежных средств и количеством машин, и из каких доходов неработающий и не безработный официально человек будет платить больше? Значит, для нашего суда на самом деле изначально важна не правдивость изложенных фактов, а соблюдение их правил для начала судебного разбирательства, а куда потом вывезет кривая – будет видно. Еще в начале супружеской жизни в одной из ссор он как-то сказал мне, что, если мы разведемся, то он специально устроится дворником, чтобы я получала маленькие алименты. Конечно, я вспомнила этот случай. И получается: при разводе бывший супруг боится, что его бывшая жена будет жить припеваючи за счет алиментов на ребенка. Скажите, пожалуйста, на милость, сколько у нас бывших жен в процентном соотношении могут похвастаться тем, что живут за счет своих детей и сколько тех, кто вообще не получает алименты, потому что так велика обида на бывшую жену, что и на ребенка наплевать, и бывшей жене хочется сделать еще больнее? А самое главное – бывшие папочки так «любят» своих оставленных детей, что потом в очередном браке при рождении ребенка строчат очередные заявления об уменьшении размера алиментов ранее родившимся детям, так как новорожденный теперь ущемлен материально. Да брошенным детям от предыдущих браков надо платить намного больше, чем тем, которые живут сейчас с этим отцом, потому что этот брошенный ребенок лишен каждодневного внимания и ласки со стороны отца! Так хотя бы материально не ущемляли своих оставленных детей… Общение бывших супругов после развода важно для развития ребенка и его взаимоотношений с ушедшим родителем. На примере своих знакомых вы можете проверить то, о чем давно говорят психологи: девочка, лишенная внимания отца, будет искать это внимание в объятиях разных мужчин, мальчик, лишенный внимания матери, будет искать его в кроватях разных женщин.