4. Глава 3

…и Джесс проснулась.

Комната была залита ярким солнечным светом. Пахло выпечкой и ванилью – кто-то готовил на первом этаже, наверное, пришла мать.

Ничего необычного. Только вместо черного коктейльного платья – ночная хлопковая рубашка с озорной Минни Маус.

Девушка, все тело которой болело так, словно она долго занималась в спортивном зале, вскочила, как ошпаренная. Перед ее глазами все еще стоял окровавленный образ Брента. И она до мельчайших подробностей помнила все, что происходило…

Пугало на улице, за стеклом, в комнате… Его скрюченные пальцы-коренья, его горящие алым глаза, его ухмылка, сводящая с ума.

…только что?..

Взгляд темных глаз Джесс метнулся на настенные часы – половина девятого утра.

Переместился вправо, вниз, влево.

Дверь стояла на месте.

Следов крови на полу не было.

Планшет лежал на столе.

И все страшное осталось там, в кошмаре

Это был всего лишь жуткий сон. Сон и не более.

Джесс облегченно выдохнула и коснулась пальцами гудящих висков. Не стоило вчера столько пить.

Девушка нетвердой походкой направилась в ванную комнату и некоторое время вглядывалась в собственное отражение. Она выглядела так, словно долго не спала: мешки под глазами, запавшие щеки, серые тени на лице. К тому же растеклась тушь, слепляя ресницы, размазались тени, а от помады не осталось и следа. Словно и не была она вчера той заводной красоткой с алыми губами, которая пила яркие коктейли и абсент, танцевала под электронную музыку и притягивала мужские взгляды.

- Это был сон, - сказала себе она, замечая, что голос ее дрожит. – Запомни, Джессика Мэлоун, это был сон.

Кажется, сердце было несогласно – все еще стучало, как сумасшедшее, и девушка прижала к левой груди ладонь, пытаясь успокоить его.

Сбросив одежду, она вошла в душевую кабину, и долго стояла под упругими струями воды, смывая вместе с косметикой и потом остатки ночного кошмара. Любимый гель для душа с ароматом апельсина и кофе подарил ей немного бодрости.

Запахнув на себе халат, Джесс направилась вниз, мягко ступая по лестнице ногами, обутыми в домашние тапочки.

Аромат выпечки усилился, но это вызывало лишь легкую тошноту.

- Ма! – крикнула деланно весело Джесс, не желая выглядеть при матери расстроенной, но на кухне хозяйничала не она, а высокий широкоплечий молодой мужчина в переднике, который смотрелся на нем трогательно.

Он умело орудовал лопаткой, переворачивая панкейки.

- Эрик? – изумленно спросила Джесс.

Мужчина обернулся, и на долю секунды девушке показалось, что у него лицо монстра – отголоски ночного кошмара не оставляли ее в покое.

Но это была лишь новая ловушка иллюзии – с лицом Эрика все было в порядке.

- Сюрприз! Я скучал по тебе, Джесс, – широко улыбнулся Эрик, открывая объятия, зажав в одной руке лопатку, во второй – бутылочку арахисового масла.

Девушка бросилась в его объятия – не потому, что соскучилась, ведь не виделись они совсем немного, а потому, что после этого кошмара она чувствовала себя отвратительно, и ей нужна была поддержка. Простое человеческое тепло. Слова.

Джесс с силой обняла Эрика за шею, прижимаясь к нему всем телом. Тот освободил руки и заключил ее в теплые объятия. От него пахло корицей и ванилью.

- А ты скучала, - по-доброму усмехнулся тот.

Видно было, что реакция девушки ему нравится.

Они отстранились друг от друга, и Эрик вдруг спросил, гладя ее по лицу тыльной стороной ладони:

- Что случилось, милая?

Он всегда чутко чувствовал ее.

- Плохой сон, - призналась Джесс, слыша нервозность в собственном голосе.

- Точно? – нахмурился он.

- Точно. Почему ты не сказал, что приедешь утром?

- Это же сюрприз, - пожал широкими плечами Эрик, отодвигая для Джесс стул. – Хотел порадовать тебя. Приготовить завтрак в постель.