Что, если моровое поветрие? Их давно не было, но в исторических хрониках упоминались болезни, убивавшие за несколько дней, даже часов. Впрочем, здесь, почти на границе с пустыми землями, неоткуда внезапно появиться заразе.

Зато могла подвести слабая, как во всех сельских зонах, система оповещения о нечисти: возможно, девочка убежала из дома и… как-нибудь случайно умерла… утонула, например, и тёмная энергия превратила труп в гуля, он наткнулся на выселок – вот и стадо зомби.

Или девочка ехала куда-нибудь, телега или карета перевернулись и…

Нет, не сходилось: она была в сорочке. К тому же за неинициированными ведьмами и магами внимательно следят из-за посмертного превращения в гулей, так что пропавшего ребёнка с магическими способностями искали бы всем городом. Или решили, что обойдётся? Обычная халатность?

От размышлений голова тяжелела. Лечь бы, закрыть глаза на минуту… я мелко дрожала от холода, солнце совсем не грело. Это из-за мокрого платья. Надо было переодеться, но… ох, от одной мысли об этом руки опускались и ноги подкашивались.

На горизонте показались то ли облака, то ли стая облачных зверей. Я снова огляделась: в обозримом пространстве не было ни единого зомби, кроме оборотня. Зубы тихо стучали, челюсти сводило, а сладенький пирог казался брошенным в желудок камнем.

По дороге, насколько хватало взгляда, никто не ехал и не шёл. Чемоданы и вещи из рюкзака валялись в грязи. На горизонте разрастались тёмные пятна туч, мигнули вспышкой. Через минуту сурово грохотнуло.

Гроза. Ну отлично. Только её не хватало.

Зомби-оборотень безразлично смотрел на меня, я видела себя его глазами: трясущаяся оборванка. В таком виде только милостыню просить. Засмотревшись на себя, я не сразу заметила движение сбоку: на дорогу выползла темноволосая женщина. Изуродованное укусами лицо было обращено к оборотню, она поползла, вытягивая со склона тело и обглоданные культи ног.

Кусок пирога подступил комом к горлу, но я не могла отвести взгляд от мёртвой женщины, в разбитых зубах которой торчал кусок моего подола. Так вот кто меня тянул вниз.

– Хее, сс, хее, – шумела зомби, впиваясь потемневшими пальцами в землю, ползя к волку мимо моих ботинок.

Я закрыла лицо руками, но глазами волка видела, как приближается грязная голова с запутанными в волосах ветками и листьями ракиты. Клыки сомкнулись на шее, тянули, тянули, а женщина дёргалась, била по лапам, тянула за жезл.

Чудовищный хруст – и руки женщины медленно опустились.

Страшно грохотнуло на небе, череда раскатов тряхнула воздух, ветер ударил меня так, что я отступила на пару шагов и задрожала сильнее.

Пора заканчивать. Я, конечно, почти специалист, но всему есть предел. Слёзы защипали глаза, но я, стиснув зубы, посмотрела на дорогу к Холенхайму. Ветер бил в лицо, драл волосы и лохмотья подола, небо стремительно, будто по волшебству, затягивалось тучами.

Самой надо добираться, а не надеяться на всяких мимо проезжающих. Но ноги гудели, слабость тянула мышцы, шептала: «Отдохни, всего пару минут отдохни, приляг». Мутило, и виски начинало ломить от перенапряжения. Да, вряд ли я в таком состоянии дойду. Подняла взгляд: оборотень неподвижно стоял над изгрызенной женщиной.

Хребет оборотня премерзко вдавливался в промежность при каждом шаге, шкура была слишком короткая, чтобы надёжно держаться, пальцы быстро закоченели, а верёвка из лоскутов подола, на которой держались свешенные по бокам чемоданы, натирала волку поясницу, и я слишком хорошо это чувствовала. Навершие кураторского жезла, прицепленное на тряпичную петлю, и мой собственный жезл оттягивали вытащенный из грязи пояс костюма штатной ведьмы – я прямо во всеоружии.