– Ты странно себя ведёшь, – промолвила Вербена, внимательно посмотрев на него.

Джеремия хотел было что-то сказать, но потом передумал, поскольку подозревал, что вряд ли его речь покажется девушке приятной, ведь он еле-еле мог связать пару слов, а его звериные челюсти его совсем не слушались.

– Давай продолжим с того места, где мы остановились в прошлый раз? – улыбнулась девушка и начала вслух читать какой-то роман. Время от времени она продолжала поглаживать лохматую голову, лежащую у неё на коленях.

Джеремия не знал, что и думать. В состоянии зверя мысли мешались быстрее и были едва уловимы. Откуда он её знает? Откуда она знает его? Почему он её не загрыз? Что ещё за прошлый раз, о котором она упомянула? Что это за роман такой, который читает ему Вербена? Эти и ещё огромное количество разных вопросов вихрем вертелись в голове и совершенно не давали покоя. Звериное мешалось с человеческим – и всё это было совершенно непривычно. Джеремия отчётливо понимал, что по какой-то причине привязан к Вербене. От этого ему было не по себе, но в то же время и приятно.

Внезапно где-то неподалёку прошмыгнула тень кота. Джеремия тут же вскочил и уже был готов броситься за ним, но Вербена отреагировала на удивление быстро. Она схватила его за морду обеими руками, тонкими и изящными, совсем неподходящими для такого опасного занятия, и проникновенно посмотрела своими фиолетовыми глазами в его глаза, уже наливающиеся кровью.

– Тихо, тихо! Это всего лишь мой друг вернулся с прогулки. Не переживай! Он нам не причинит вреда!

Джеремия протяжно и недовольно заскулил, но всё же послушно продолжил слушать роман.

Утром он проснулся где-то на окраине Великого Погоста, вдалеке от часовни Вербены. Самой девушки, слава всем богам, рядом не оказалось.

Старшая сестра ушла, небо было затянуто грозовыми тучами, а настроение у Джеремии было ни к чёрту. Сердце в груди неспокойно колотилось, а в голове с прошлой ночи осталось столько вопросов, сколько не было в ней доселе ни разу.

Он спешно отыскал свою дорожную сумку, в которую перед обращением складывал всю свою одежду, а после привязывал к себе, чтобы где-нибудь не обронить во время ночных скитаний, но всё же постоянно терял где-то среди могил на Великом Погосте. Одевшись и накинув плащ, он с какой-то особой тоской в последний раз оглядел кладбище, остановившись особенно на одинокой часовне, и лишь после этого, покачиваясь, побрёл в город.

В воздухе пахло приятной гнильцой, застоявшейся водой Блёклой реки, течение у которой то неожиданно появляется, то вновь исчезает, а также засохшей грязью и ветхостью, что источает подавляющее большинство здешних зданий, поскольку новых построек в городе давно не возводили.